Убойная фарцовка

Когда они зашли в помещение, порядок там уже был восстановлен. Все цыганское семейство в количестве трех женщин, четверых детей, двух парней и пожилого усатого мужчины было собрано в просторной зале, занимавшей большую часть дома. Здесь все было по-цыгански вычурно – росписи на потолках, старая резная мебель, тяжелые ковры. Имелся даже камин. И хрусталь, хрусталь, хрусталь. Да, достаток тут не переводился.

Старшая цыганка в махровом ярко-красном халате и кучерявый крепкий парень в желтой рубашке и потертых джинсах решили, похоже, продемонстрировать горячий норов, и теперь их запястья украшали наручники.

Уланов окинул взором семейство Золотаревых. Вон тот, смирно сидящий за столом чернявый, невысокий, с испуганными, но одновременно и вызывающе наглыми глазами молодой человек на вид лет двадцати трех – это, видимо, и есть Жиган.

Коренастый, похожий на работягу с «Серпа и Молота», следователь объяснил, по какому проводу незваные гости заглянули на огонек.

– Какие ордена? – заголосила хозяйка дома в красном халате. – Нас ваше государство не награждает! Вы послушайте его – ордена!

Начался обыск. Вскоре на столе выросла гора золотых изделий, извлеченных из шкатулок, коробочек, сахарниц. В красном углу стоял целый иконостас. Судя по тому, что старшая цыганка все время истово крестилась, она была верующей и иконы у нее не просто для красоты.

В обоих домах не нашлось ничего примечательного. Даже завалящего пакета с наркотиками не было. В последнее время цыгане активно торговали этой дрянью. Хотя спроса особого в СССР не было, но в узкой среде наркоманов зелье стоило дорого. И по оперативной информации, семья Золотаревых имела свою клиентуру, которую снабжала марихуаной.

Интереснее было осмотреть пристройки. Глава семьи был кузнецом, работал по металлу и обучал этому своих сыновей.

– А ведь тут, похоже, золотишко лили, – следователь постучал пальцем по форме для литья металлов. – Я в металлургии понимаю. На заводе работал.

– То есть здесь золотишком промышляли, – кивнул Уланов. – Изымаем и вносим в протокол.

Обыск продолжался пять часов. Оперативники и все стены простучали, и полы местами вскрыли. И ничего не нашли. Пора было сворачиваться.

– Давайте еще раз вон ту пристройку с металлоискателем посмотрим, – предложил Уланов. – А то поверхностно проверили.

– Любой каприз за ваши деньги, – хмыкнул сержант спецроты, ответственный за металлоискатель, обычно использовавшийся при поиске оружия.

Сотрудники, хозяин дома, Жиган и понятые наблюдали, как сержант, чутко прислушиваясь к сигналам в наушниках, водит из стороны в сторону металлоискателем, напоминающим выкрашенную в зеленый цвет металлическую швабру.

Когда металлоискатель тонко, по-комариному запищал, это слышали все. И по тому, как побледнел Жиган, стало понятно – наткнулись на что-то важное.

Уланов простучал пол в месте, где был локализован сильный сигнал. Попытался приподнять плотно подогнанную деревянную доску. Не получилось. Кивнул с интересом ожидающим развязки бойцам спецроты:

– Надо бы вскрыть.

Бойцы с готовностью, с помощью лома и такой-то матери, быстро взломали покрытие. Под полом обнаружилась просторная ниша тайника.

Следователь надел хирургические перчатки и аккуратно, чтобы не смахнуть возможные отпечатки пальцев, с трудом извлек из тайника увесистый мешок. Развязал тесемку и на столярный стол в центре помещения высыпал груду слитков серебра – килограмм на восемь минимум – и пару небольших слитков золота.

– Как объясните происхождение предметов? – спросил он.

– Не наше, – твердо сказал усатый хозяин дома. – Не знаю, что это. Первый раз вижу в жизни такое. Золото, бывает, вижу. Но в слитках не вижу. Только в кольцах…

Он уже начал лепить отмазки. И врал совершенно бесстыдно.

– Это мы разберемся, – пообещал Уланов.

– Еще что-то есть. – Следователь вытащил объемный прямоугольный сверток и стал разворачивать тряпки. – И что у нас здесь?

Всеобщему взору предстали три небольшие иконы и церковная книга.

– Тоже не знаете, что это? – спросил следователь.

– Не наше! – сипло произнес Жиган. – Никогда не видел.

Старший цыган посмотрел на него сурово – мол, куда лезешь поперек батьки в пекло. Но Жиган уже прикусил язык, проклиная свой испуг и несдержанность.

– Ну-ка, посмотрим. – Уланов внимательно осмотрел маленькую икону и довольно улыбнулся. – Пятнадцатый век. Хорошая вещь. Музейная вещь. Дорогая вещь. А вы ее в сарае держите. Непрактично это…

С обыском закончили. Пока дописывался протокол, Уланов все пытался обдумать порадовавшие его результаты обыска и ситуацию в целом. И наконец, больше интуитивно, чем на логике, составил в уме схему. И решил ковать железо, пока горячо. После того как все подписи были поставлены, отвел Жигана в отдельную комнату, где обрадовал:

– Поедешь с нами, ромалы.

– Зачем? – напряженно посмотрел на него Жиган.