Убойная фарцовка

Для него это был удар ниже пояса. Он надеялся, что милиция уедет. Ведь неизвестно, кто именно из всех проживающих в доме имеет отношение к находкам. А пока милиция разберется во всем и приедет за ним снова, он уже будет далеко отсюда. Но его везут в город. Наверное, в тюрьму. А из тюрьмы так просто не сбежишь.

– А ты не знаешь? – спросил Уланов. – Объяснить?

– Объясни…

Уланов внимательно, в упор, посмотрел на цыгана. Тот выпрямился и нагло усмехнулся.

– Старушку-то сам монтировкой бил? – спросил муровец. – Или помог кто?

Жиган вздрогнул.

Уланов иконы из тайника узнал сразу. Недавно в деревне в Костромской области было совершено убийство старой женщины и похищены три иконы. Поскольку перед кражей сотрудники краеведческого музея, изучавшие сокровища родного края, побывали у старушки и сфотографировали ее уникальное богатство, в распоряжении следствия имелись хорошие описания и изображения святых ликов. Ориентировки были разосланы по всей стране. Видел их и Уланов. А на иконы, цифры и лица у него память была исключительная.

– Я не бил никого, – произнес Жиган, ощущая, что язык отказывается его слушаться.

Насколько Уланов помнил детали этого спецсообщения, старушка была убита тяжелым предметом, скорее всего, ломиком или монтировкой. Жила она в отдаленной деревне, куда можно добраться только на машине. У каждого автолюбителя в багажнике есть монтировка, вполне годящаяся в качестве орудия убийства. А вот собственные машины есть далеко не у всех. У Романа Шушканова она имеется. А эти двое дружат. Вполне можно было предположить, что старушку забили они вместе.

– А кто бил? – кинул Уланов пробный шар. – Рома?

Жиган с отчаянием посмотрел на муровца и воскликнул:

– Знал же я, к чему все придет! Знал!

– Оно ведь всегда к этому приходит, – рассудительно произнес Уланов.

– Рома с ума сошел! Просто сошел с ума! Я его хотел сам пришить! Потому что он сошел с ума! И прямо толкал нас в тюрьму! А я пожалел его! Не решился! – Жиган всхлипнул, вытер нос рукавом рубашки. – Надо было его порезать! Надо!

Глава 5

– Женщинам нельзя доверять машины и шашлык, – выдал одну из своих сокровенных истин Георгий Петрович, поворачивая шампуры на мангале. От жарящегося, хорошо замаринованного мяса исходил волшебный аромат.

– С одной стороны, да. С другой стороны, столько рабочей силищи пропадает, – кивнул Уланов на беззаботно слоняющихся по дачному участку дам.

В эту субботу дядя пригласил его с семьей на дачу. И теперь племянница захватила в плен Никитку – они всегда, несмотря на разницу в возрасте, идеально находили общий язык. А дядина жена Елена Павловна водила Катю Уланову с экскурсией по просторному участку в пятнадцать соток, демонстрируя плоды своей мичуринской деятельности – груши, грядки с клубникой и прочие лютики-цветочки. И все ждали разрекламированного шашлыка, которым занимались мужчины.

– Так, немножко водой сбрызнем, – Георгий Петрович кинул несколько капель на мясо и приценился с видом знатока. – Главное, не пережарить… Готово!

Блюдо с шашлыком нашло свое почетное место в центре уже накрытого длинного дощатого стола, вкопанного на участке под разлапистыми елями.

– Надо соседа пригласить, а то он нам не простит, – сказала Елена Павловна.

– Обязательно, – кивнул Георгий Петрович.

– Я схожу. – Елена Павловна отправилась на соседний участок.

А все семейство расселось за щедрым столом. Шашлык, салаты из свежих овощей, вареная картошка с вологодским маслом, соленья на природе и выглядели, и на вкус казались куда лучше, чем в городе. Все потому, что приправлены свежим воздухом, окутаны шуршанием листьев и переливами птичьих голосов, освещены ласковым солнцем.

Настроение за столом царило расслабленно-эйфорическое. Особенно у Уланова – он вообще ощущал себя спортсменом-марафонцем, только что завершившим тяжелую дистанцию. Только сейчас, расслабляясь на даче с родными людьми, он понял, сколько сил и нервов взяло у него это расследование. И как сладок запах победы!

Елена Павловна привела пожилого, худого, с бородкой клинышком мужчину, обладавшего типично профессорской внешностью. Он и был профессором МГУ, известным математиком Порфирием Андреевичем Буровым.

– Привет добрым соседям, – поприветствовал он всех.

Уланов знал его давно и поздоровался как со старым знакомым.

– Дамам вина, – сказал Георгий Петрович. – Мужчинам что покрепче. Детям компот с газировкой.

– А я что, ребенок? – возмутилась Вероника.

– Sí, señorita[1], – кивнул Георгий Петрович.

– Ya no soy un poco[2], – блеснула Вероника знаниями испанского, приобретенными на переводческом факультете Военного института.

– Маленькая, маленькая, – заверил Георгий Петрович, но красного грузинского вина ей немножко налил.

– А вот ты точно маленький. – Вероника налила Никитке газированный напиток «Байкал» со сказочным лесным запахом.

На свежем воздухе и еда, и выпивка пошли очень хорошо. И ощущение гармонии только росло. Звучали непринужденные разговоры: женщины – все о модах, мужчины – о науке, дети – обо всем.

– Ну, за светлое будущее, – поднял тост Буров.