Участь

— Не пойми меня превратно, — продолжал я. — Ты отлично справляешься. Ты держишься идеально. Но неужели тебе не страшно?

Лона вновь устремила взгляд на ночной город.

— А кого я должна бояться? — произнесла она несвойственным ей небрежным тоном.

— Черных магов хотя бы! Хочешь, я предъявлю тебе полный список?

— Ты знаешь, почему я забрела в твой магазин?

Я нахмурился. Пальцы Лоны забарабанили по прозрачной стене.

— Почему?

— Это случилось в субботу, — начала Лона, и я увидел, как ее губы, отражающиеся в стекле кабины, зашевелились. — Я проспала. Тогда я вставала все позже и позже. Я лежала в кровати, слушала пение птиц и не находила никаких причин вставать. В моем будущем не было никаких перспектив. — Помолчав, она продолжала отсутствующим голосом: — Именно тогда до меня вдруг дошло, что если я что-то не сделаю, я умру. Просто от безделья.

Лона вздохнула.

— А теперь у меня есть твой мир, — тихо призналась она. — Если у меня ничего не получится, остальное не имеет смысла.

В кои-то веки я лишился дара речи.

Молчание затянулось, затем Лона сделала усилие и осмелилась посмотреть на меня. Ее лицо было почти безмятежным.

— Что стало с ней… с той девушкой?

— Я… Кого ты имеешь в виду?

— Она — маг?

Я сообразил, что Лона настроена очень решительно. Кроме того, сейчас она не нуждалась ни в жалости, ни в сочувствии.

— Нет. Вероятно, нет.

— Но кто она такая?

— Она… — промямлил я и умолк.

— Но что-то тебе известно, — настаивала Лона.

Я отвел взгляд.

— Ты не хочешь говорить? — спросила Лона.

— Дело не в этом.

— Тогда в чем же?

— Понимаешь… ладно, не хочу. Я не люблю ворошить прошлое.

— Все настолько плохо? — удивилась Лона.

Я опять ничего не ответил.

— Почему она так себя вела? — выпалила Лона. — Я говорю о Лизе. Как будто Морден ее хозяин…

Я прикусил губу, притворившись, что увлечен созерцанием Лондона. Мы находились выше самых высоких небоскребов, но я не видел городских красот.

Я нехотя погрузился в прошлое и перенесся в сумрачный особняк Ричарда Дракха, Ширин и Тобрука, Рэйчел…

— Алекс!

— Помнишь, я говорил, что маги делят род человеческий на две категории — на собственно магов и баранов? — начал я. — Но есть один важный момент. Баранов колдуны не принимают во внимание, зато за своими собратьями они пристально наблюдают день и ночь. Они обожают власть и сделают все ради этого.

Лона заморгала. Похоже, она мало что поняла.

— Любой маг может прекрасно устроиться в обычной реальности простых обывателей, — попытался объяснить я. — Но тогда никто из колдунов не станет его уважать. Статус определяется влиянием именно в мире магов. Благосклонность Совета, положение, связи… и все прочее.

— А Пепел, почему он говорил, что покупает меня? — осведомилась Лона.

Я понял, что Лона не остановится до тех пор, пока не получит ответ или не услышит категоричное «нет».

Что ж, ей надо знать правду.

— Черным магам нравится обзаводиться рабами, — произнес я. Теперь настал мой черед избегать смотреть Лоне в глаза. Ладно, нечего темнить! — Для них это что-то вроде валюты. Даже те, кто не использует рабов, держит их, чтобы при случае выгодно продать другим хозяевам. Любой послушник или адепт без связей, любой, у кого не хватает сил, чтобы постоять за себя, может попасть в рабство. С большой вероятностью для Лизы все закончится именно так. Иногда новички сами делают сознательный выбор. Человек служит одному магу, поскольку иначе его возьмет другой, еще хуже. У некоторых Черных магов — десятки рабов. Такой вот своеобразный бизнес… Они любят хвастаться своим живым имуществом.

Я умолк. Лона прищурилась.

— Что они с ними делают? — спросила она.

Я поднял на нее взгляд.

— Все, что только пожелают.

Кабина почти доползла до обзорной площадки «Канареечного причала». В небе сверкали звезды — Лондон внизу тоже мерцал россыпью огней, словно отражал их далекий свет.

— Алекс! — проговорила Лона. — Пожалуй, мысль вернуться домой была не такой уж и плохой.

Я кивнул. Кабина лифта замерла, и дверцы плавно разъехались в стороны. Мы вышли в ночь.

Мы с Лоной приблизились к самому краю смотровой площадки, огороженному защитной сеткой. Стена здесь изгибалась под углом, образуя пирамиду. Влево и вправо уходили мостики с прозрачными перилами, достигавшие двух других углов. За перилами начиналась отвесная стена — семьсот футов пустоты до асфальта, прячущегося где-то внизу. Да уж, не лучшее место для тех, кто боится высоты.

На вершине пирамиды — прямо над нашими головами — мигали два ослепительно-ярких прожектора системы предупреждения самолетов.

Мы были здесь совершенно одни.

Я достал из кармана стеклянный жезл, с помощью которого вызывал Звездного Ветерка, и прошептал заклинание.

— Александр Верус зовет тебя — откликнись на мою мольбу, царица неба!

Затем я спрятал жезл и устремил взор вдаль, рассчитывая, как долго нам придется ждать.

— Алекс! — окликнула меня Лона, указывая куда-то рукой.

Выяснилось, что внимание Лоны привлек северо-западный угол башни. Вдоль стены небоскреба скользил вверх тусклый огонек, едва различимый с нашей точки.

Огонек уже успел преодолеть треть пути.