Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности

2. Во вторую категорию вошли те новозаветные произведения, которые Реформатор решительно критикует. Послание к Евреям, Второе послание Петра, Послание Иакова, Послание Иуды, «Откровение» от Иоанна — для него не являются апостольскими произведениями. Они не относятся к «истинным произведениям» Нового Завета. Лютер не считает послание к Евреям апостольским потому, что в нем отрицается раскаяние в грехах, совершенных после крещения. Второе послание Петра «не дотягивает до апостольского духа». Иаков воспринимается как хороший законоучитель, однако он ничего не знает об апостольском Евангелии Христа. Ни Иаков, ни Иуда не имеют апостольского духа. «Откровение» также не обладает «ни апостольскими, ни пророческими» качествами, поскольку не имеет полной ясности. В нем много образов и неясных слов, которые, однако, не «направляют нас напрямую к Христу». Лютер даже позволил себе сделать четыре из пяти «неапостольских» книг (послания Евреям, Иакова, Иуды, «Откровение») не пронумерованным приложением в своем немецком издании Deutsche Bibel.

3. В третью категорию новозаветных книг попали оставшиеся книги, то есть Евангелие от Матфея, Марка, Луки, Деяния, Послания Павла, Третье и Второе послания Иоанна. Эти произведения были написаны самими апостолами. Они также повествуют о Христе, однако, в отличие от книг первой категории, не достаточно явно, чтобы зародить спасительную веру.

Критическая оценка новозаветных произведений позволяет Лютеру считать самые понятные и ясные библейские места подлинным «Словом Божьим». Несмотря на то что такое отношение к Писанию особенно ярко проявилось в богословии Лютера только в последние годы его жизни, когда он настойчиво боролся с «небесными пророками» и прочими спиритуалистами, оно присутствует также и в его ранних произведениях. На основании божественной сокровенности в человеческом слове, ясные библейские тексты, которые были написаны людьми, можно именовать Словом Божьим. Именно этот принцип спиритуалисты не смогли принять.

Не испытывая какого-либо сомнения, Лютер отождествляет ясные библейские тексты со Словом Божьим:

В связи с этим ты сам должен знать и ни к кому не обращаться и твердо оставаться при слове Божьем, если ты хочешь избежать ада. И необходимо, чтобы также те, кто таким образом не могут читать, понимали и придерживались по меньшей мере одного или двух природно ясных высказываний из Писания и на этом основании оставались твердо стоять, потому что слово Божье — это то, в чем я уверен и что не лжет.[137]

Есть тексты, «написанные Самим Богом»:

Однако наш текст верен, поэтому он должен так стоять, как слово должно звучать, ведь Бог Сам его поставил таким образом и никто не может ни оттуда какую-нибудь букву снова удалить, ни туда прибавить.[138]

Если текст непонятен, то Лютер сомневается не в тексте, а в своем собственном «недостаточном осмыслении», то есть предполагает недостаток озарения Духом по вере:

Пусть же у меня будет неверный, темный текст и понимание, так я скорее хочу чтобы у меня был тот текст, который с божественных уст сам высказан, чем чтобы он у меня был так, как с человеческих уст он высказан. И пусть я буду обманут, так я скорее хочу быть обманутым Богом — предположим, это возможно — чем людьми…[139]

Лютер мог с легкостью назвать scriptura sancta «Божьей книгой» и verbum dei. Лютер утверждал, что Евангелие сохранилось неизменным в форме «святого языка», то есть в греческом. Лютер даже рассматривал «Слово Божье» в единственном числе:

Посмотри на порядок и число слов, потому что все слова Бога обладают весом, числом, мерой.[140]

В данном случае Лютер был полностью уверен в достоверности пророческих и апостольских текстов, которые передают неизменную, богодухновенную доктрину божественной благодати в Иисусе Христе. Важно отметить, что для Лютера доктрина divinitus inspirata — не просто идея о Христе, а содержание, которое неотделимо от ясных библейских текстов: доктрину нельзя отделить от текста.