Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности

Иоанн Андреас Квенштедт (ум. 1688) был первым лютеранским богословом, который придерживался четкой теории устной боговдохновенности, то есть жизненно важной частью его концепции был элемент диктовки, suggestio verborum. Он полагал, что Святой Дух вдохновлял библейских писателей, диктуя им каждое слово:

Святой Дух продиктовал пророкам и апостолам не только события и высказывания, содержащиеся в Священном Писании, или смысл слов, чтобы они их или выразили, или украсили произвольно на своем языке и своими словами, но даже сами слова и высказывания — все и каждое в отдельности Святой Дух особым образом предоставил, вдохновил и продиктовал святым писателям.[165]

Вечный божественный замысел, связанный со спасением человечества, был явлен и передан нам чрез богодухновенное Писание:

Весьма полезно было для спасения церкви, чтобы записанное Слово Божье появилось среди людей или чтобы божественные мысли о спасении человека, открытые с помощью Писания, были сообщены человеческому роду…[166]

Боговдохновенность Писания является таким необычным событием передачи божественной благодати, что Святой Дух лично направлял руки тех, кто был призван к написанию, снабжая их непогрешимым содержанием и словами. Поэтому Квенштедт подчеркивал, что в Библии все непогрешимо и совершенно, вне зависимости от того, связано ли это с догматикой, моралью, исторической хронологией, топографией и иными аспектами. Помощники Святого Духа не могли допустить ошибки, поскольку в Библии все богодухновенно:

Первоначальное каноническое Священное Писание обладает безошибочной истиной и непричастно ни к какой ошибке _ никакая, даже самая малая ошибка — то ли в событиях, то ли в словах, но все вместе и каждое в отдельности есть самое истинное, что бы в нем ни говорилось, то ли оно касается вероучения, то ли нравов, то ли истории, времени, места, имени; и никакого неведения или забвения, никакой ошибки памяти не может или не должно быть приписано секретарям Святого Духа, когда они запечатлевали священные письмена.[167]

Идею диктовки также поддерживал Давид Холлаций (ум. 1713). Он считал, что в Библии богодухновенно каждое слово:

Священное Писание рассматривается или с точки зрения материи в качестве черточек, букв и слогов, из которых оно состоит, или с точки зрения формы в качестве боговдохновенного смысла, или, наконец, целиком и полностью, когда оно охватывает как буквы, слоги и слова, так и боговдохновенный смысл; последним значением обладает это место.[168]

Он также выделяет идею о рациональном послушании библейских писателей особому призыву божественного Духа. В соответствии с его учением, Святой Дух диктовал им каждое отдельное слово. Следует учитывать, что, по мнению Холлация, писатели находились в естественном, рассудочном, а не экстатическом состоянии: