Учение Святых отцов и подвижников православной Церкви о борьбе с главными греховными страстями и о христианских добродетелях: любви, смирении, кротос

Наконец императорский указ достиг Карфагена. Галерий был в это время в Утике, и там же хотел начать исполнение указов, почему и дал приказание привести к себе Киприана. Но святитель хотел совершить мученический подвиг перед глазами своей паствы и потому, не желая сдаваться в руки посланной за ним стражи, на время скрылся, а для предотвращения каких-нибудь нареканий, написал к карфагенским христианам и клиру письмо, в котором изъяснял причину своего временного удаления и вместе с тем убеждал всех соблюдать спокойствие и не вызываться самовольно на мучения. В этом своем последнем перед взятием на страдания письме св. Киприан пишет: «Когда пришло к нам известие, дражайшие братья, что посланы бумаги об удалении меня в Утику и на совещании с любезнейшими решено было, чтобы я на время скрылся (из дома) через сады мои, то я согласился на это по той справедливой причине, что епископу прилично исповедать Господа там, где он первостоятельствует в Церкви, и что предстоятель, лично присутствуя, заявляет исповедание за весь народ. Ибо то, что епископ-исповедник, вдохновенный от Бога, говорит при вопросе о вере, говорит устами всех. И честь нашей столь славной Церкви пострадала бы, если бы я, епископ, предстоятель другой Церкви, выслушал приговор за мое исповедание в Утике и оттуда мучеником отошел ко Господу, тогда как я непрестанно молюсь и от всего сердца желаю и должен желать того, чтобы мне за себя и за вас исповедать веру (Христову) у вас и отойти ко Господу. Итак, здесь, в скрытном месте, мы ожидаем возвращения в Карфаген проконсула, имея в виду от него услышать, что постановили императоры относительно христиан, как мирян, так и епископов, и высказаться по времени так, как внушит Господь. Вы же, братья возлюбленнейшие, следуя благочинию, заповеданному Господом, которое от меня вам преподано и которому от частого собеседования моего вы навыкли, соблюдайте спокойствие и истину: никто из вас да не производит тревоги между братьями и никто да не выдает себя добровольно перед язычниками; ибо тот только, кто задержан и отдан под стражу, должен вести речь, так как в это время говорит в нас Господь, Которому угодно, чтобы мы исповедали Его, но не выставлялись исповедниками. Об остальном, как вам вести себя, мы сделаем еще до произнесения над нами проконсулом приговора за исповедание имени Божия общее распоряжение для всех, как внушит нам Господь. Да даст Он вам, возлюбленнейшие братья, по удостоянию Своему, пребывать невредимыми в Церкви Своей и да сохранит вас! Да будет так по милосердию Его!»1753

Как только проконсул возвратился в Карфаген, возвратился туда же (в свой дом) и св. Киприан и с часу на час ожидал приказа явиться на суд. Между тем к нему сходились многие знатные по происхождению и званию язычники, издавна бывшие с ним в дружбе, и уговаривали его скрыться, предлагая для этого и самые места убежища. «Святитель не усомнился бы (это сделать), – замечает диакон Понтий, – если бы на то была воля Божия; но без особого на то указания свыше он не хотел удаляться, жаждая удостоиться мученичества и возбуждая других к мужеству и терпению»1754. 13 сентября Галерий, остановившийся для поправки своего здоровья за городом, послал за ним двух чиновников. Святитель сам с веселым лицом вышел им навстречу и немедленно отправился с ними к проконсулу. Но допрос был отложен до следующего дня.

Св. Киприан последнюю ночь провел в доме одного из тех лиц, которые были посланы за ним, под самой легкой стражей. Когда по городу прошла весть о взятии его на суд, весь Карфаген пришел в волнение. И христиане и самые язычники во множестве собрались к дому, где был святитель, и расположились пробыть тут целую ночь. Между ними немало было христианских дев, и заботливый пастырь поручил некоторым из братии охранять их от всякой опасности; сам же он свободно мог общаться со своими приближенными и друзьями1755.

На другой день, 14 сентября 258 года, при стечении народа, прибывавшего к месту суда во все большем и большем количестве, происходил допрос епископа Киприана проконсулом.