Ученик афериста (СИ)

Но у меня в руках была волшебная палочка.

В голове заиграл голос Наземникуса: «Поттер, ты волшебник». Под ноты голоса инстинкта самосохранения я трансгрессировал, едва не поймав пулю, которую выпустил охранник, скорее от неожиданности того, что я исчез, нежели целясь в меня специально.

Оказавшись на пороге борделя, я уже не растерялся.

Красный луч, вылетевший из моей палочки, откинул парня, в сторону шкафа с коллекцией посуды и хрустальных бокалов. Грохот, естественно, не остался без внимания.

— Старый! — несказанно обрадовался я, простив Наземникусу все. — Ты живой!

Наземникус, бледный и помятый, пустил Обездвиживющее заклятие в одну из вейл — светловолосую, похожую на фарфоровую куклу, и закрыл дальнюю дверь.

— Я думал ты…

— Бегом, Поттер! — взревел Наземникус, кинувшись к стойке, чтоб забрать палочку.

Еще одна вейла, возникла прямо перед нами из неоткуда, словно выросла из ковра на полу и, взмахнув когтистой рукой, едва не убила меня зелеными лучами заклятия, но Наземникус, бесцеремонно пихнув ее в стену, с силой треснул ее красивое лицо о выступающий угол, явно переломав кости носа и челюсти.

— Сектумсемпра! — крикнул я, нацелившись возникшую позади вейлу.

А отец строго настрого запретил даже помнить это заклинание, которое страшной легендой ходило по Хогвартсу!

Вейла завизжала, истекая кровью, зато очередная красавица — ни дать ни взять древнегреческая богиня, вскинула руку для атаки.

— Поттер! — дико орал Наземникус, пытаясь найти коробку с волшебной палочкой.

Зеленый луч пролетел в сантиметре от моей щеки, обжигая ее ледяной волной боли, и я, попятившись, оказался в той самой зловонной комнате.

— Протего! — рявкнул я, отразив очередной луч.

Мысли напрочь отсутствовали, оставив место только заветной мысле покинуть проклятый дом, поэтому я даже не помню, как увернулся от очередного заклинания и нанизал вейлу шеей на свисающий с потолка мясницкий крюк.

Выбежав в коридор, я замер на месте.

У самой двери стояла прекрасна Марианн Ле-Солей Леван, закрывая своим тонким станом выход, а позади Наземникуса, сжимающего волшебную палочку, стоял оклемавшийся и злой «лингвист»: дреды выбились из хвоста, на лице — кровоточащие порезы от битого стекла, татуированная рука крепко сжимает пистолет, целясь прямо в афериста.

Не успел я и трансгрессировать, как «лингвист» левой рукой вытащил из-за ремня штанов второй пистолет и нацелил на меня раньше, чем я вообще подумал о таком термине, как трансгрессия.

— Финн, — бегло сказала вейла, прижавшись к двери.

Наземникус отважился сунуть руку в карман сюртука.

На секунду я представил, как он вытаскивает пистолет и устраивает кровавый замес.

Я нервно хохотнул.

— Я дам больше, — сказал Флэтчер, выудив мешочек с позвякивающими галлеонами.

«Все, нам пиздец» — пронеслось у меня в голове.

Я слышал только как звякнули галлеоны еще раз, вскрик и выстрел.

Тяжело дыша, я отважился открыть глаза и заключить, что я жив.

У ног Финна лежал мешочек с золотом, а Марианн Ле-Солей Леван покоилась у двери. В ее белом лбу зияла кровавая дыра.

Наземникус, выдохнув, схватил из коробки палочку и сжал мой локоть.

— Валим! — заорал он еще громче, чем прежде.

— Но…

Но, схватив меня за руку, Наземникус трансгрессировал.

Рывок в области живота и вот мы уже в нашем номере, который я даже и не сразу узнал.

— Валим! — швырнув в спящую Риту саквояж, горланил Наземникус. — Валим!

Рита только раскрыла рот и потянулась за очками, как аферист истерично завизжал:

— Собирай вещи, старая ты дура! Не спи!

Я быстро сгреб в охапку все свои пожитки.

— Что-что-что происходит? — перепугано шептал я. — Мы живы, так? Так. Чудом? Чудом. Почему мы…

— Я дал ему лепреконское золото, — запихав в саквояж отельные полотенца, сообщил Наземникус. — Спер его в очереди на таможне, у шведа, провозившего в чемодане лепрекона. Хорошо, что вспомнил о нем. Через полчаса примерно золото исчезнет, а вместе с ним и исчезнем мы, но в страшных муках!

— Почему?

— Потому что, дурья твоя голова, мы кинули на золото самую тупую, алчную, опасную и продажную тварь из ныне живущих. — Наземникус бледнел на глазах, сливаясь с кафелем в ванной комнате, из которой он воровал мыло и шампуни. — И когда этот осел поймет, что золото исчезло, он нас найдет даже если мы замуруем себя в стену Ильверморни.

— Да кто он такой?

— Это сынок мой Финнеас, бастард чертов, — нервно расхохотался Наземникус. — Поттер, закрой рот и собирай свой хлам!

Я изумленно раскрыл рот.

— Он твой сын? — ахнул я. — А он знает?

— Если бы он знал, то дырка в голове была бы у меня, — заверил Наземникус, сделав такой большой глоток из фляги, что едва не подавился. — Это, Поттер, такое животное, без мозгов, как все сквибы, без тормозов, как все американцы… просто поверь на слово и собирайся быстрее. Теперь мы точно, клянусь, двинем в Коста-Рику.

Наземникус был не на шутку напуган, даже Рита не стала его донимать расспросами, косясь на меня в поисках ответов.

— А если он найдет нас там? — рискнул спросить я.

— Будем надеяться, что рак убьет его быстрее, — выдохнул Наземникус.