Читаем Ученик афериста (СИ) полностью

Последний выстрел прогремел уже где-то вдалеке. Секунда тишины и тут же боевики картеля Сантана во главе с таким неприятным мне начальником охраны, чье изуродованное ожогами и шрамами лицо я запомнил, разразились громовыми аплодисментами. Будто после изумительного спектакля.

Синие глаза Альдо прищурено искрились.

— Альдо, — только и выдохнул я, когда он снова спустился во двор.

Как много я хотел ему сказать и у него спросить. А вырвалось только его имя, ненавистное мне вот уже несколько лет.

— Вообще-то я приехал за племянником, — лениво отозвался Альдо, шагая меж поверженных тел, стараясь не запачкать в крови светлые льняные брюки. — Не знаю, как там у вас, англичан, но у нас семейные связи много чего значат. Ну и я подумал, что раз уж мы все равно будем здесь, почему бы не отбить картель. Пиздец, что вы сделали с моим домом…

Я горько рассмеялся и хотел было крепко обнять это белобрысое существо, но Альдо брезгливо отстранился.

— Сначала смой с себя кровь, а потом обнимайся, — фыркнул он и повернул голову в сторону Финна. — Ты мне всегда нравился, симпатяга.

Залитый кровью Финн, держась за горло, устало махнул рукой.

— Ебать-копать! Потоптали мои любимые розы, — взвыл Альдо. — Кто из вас двоих это сделал? Я прикажу вас расстрелять.

Мой смех заглушил только вопрос начальника охраны.

— Куда тела, сеньор Сантана?

Альдо осмотрел этот кровавый пейзаж бесцветным взглядом и заключил:

— Под виноград.

Начальник охраны, косо улыбнувшись, кивнул, явно будучи довольным ответом.

— Стой, — окликнул Альдо. — Оставь мне головы.

— Зачем тебе головы? — ужаснулся я, но Альдо, открыв заднюю дверь «Мерседеса», принялся рыться в своей сумке и меня не слышал.

***

Высокая кованая ограда, напоминающая старинную своим чересчур классическим стилем, была местами погнута: наверное, в нее не вписалось несколько машин. Дотронувшись до темного прута, я почувствовал пальцами липкую на солнце кровь.

На острые пики, увенчивающие ограду, были нанизаны головы людей Наземникуса Флэтчера, ровно тридцать шесть, на каждую пику, а остальные… даже не знаю, куда дели остальные головы. Наверное, туда же, куда и обезглавленные туловища, под подсохший от долгого отсутствия ухода виноград.

Выдвинув сэлфи-штатив, Альдо высоко поднял руку.

— Кучнее все встали, ближе. Еще ближе, чтоб все влезли, — стоя рядом со мной, командовал юный мафиози, глядя в экран. — Улыбаемся.

Сэлфи на фоне голов, нанизанных на пики. А что вы знаете о креативном безумии?

— Слушайте-слушайте, я просто охренеть какой фотогеничный. И Финн неплохо получился, — посмотрев на снимок, сказал Альдо и вручил Сильвии смартфон. — Фотографию распечатать, сделать копии. Одну отослать Флэтчеру, где бы он ни был, остальные — конкурентам.

Сильвия молча кивнула.

— Все свободны, — сказал Альдо боевикам. — Всем винишка. Так, а теперь объявляю конкурс на лучший хэштег к этому сэлфи.

Направившись за Альдо в дом, я тронул его за плечо.

— Ты вернулся.

— О, гляньте, до кого дошло, — отозвался Альдо. — Надеюсь, моя спальня в порядке.

— А Лили? — спросил я.

Взгляд Альдо потемнел.

— Я люблю Лили, — сказал он, не растягивая слова, как обычно. — Но и отца люблю. И не могу похерить то, что он создал. Поэтому, радуйся, ничтожество, я заставил твою сестру меня бросить.

— Заставил?

— Пусть лучше будет подальше и ненавидит меня, чем будет рядом любить и умрет в скором времени.

Я не знал, что сказать на это.

— Ты… ты правильно сделал.

— Заткнись, — отмахнулся Альдо, поднявшись по ступенькам. — Откуда тебе знать, какого это, любить кого-то?

В точку, Альдо Сантана.

— Засрали дом, — снова констатировал Альдо, оглядев лужи крови, разрушенную мебель, опасно покосившуюся люстру и осколки на мраморном полу.

— Мы все уберем, — заверила Сильвия, вошедшая в холл. — Завтра все будет как прежде, а сегодня, Альдо, тебе придется переночевать в отеле.

Не став спорить, Альдо спустился вниз.

— Сильвия, — произнес он, внимательно посмотрев на женщину. — Ты атташе, так?

— Так.

— Значит, я могу просить тебя о чем угодно?

Сильвия настороженно кивнула.

— Сделаю все, что в моих силах, — пообещала она.

— Тогда покажи мне документацию картеля. Чем мы занимаемся, что продаем, кому, куда, по каким ценам, — сказал Альдо.

Атташе не сдержала улыбки и кивнула.

— И найди персонал для дома. Горничные, дворецкий, повар, телохранители, садовник, водители… кто там еще? И пригласи лучшего винодела, скажи ему, что у нас лучший виноград Латинской Америки, предложи ему столько денег, сколько мы можем себе позволить.

— Будет сделано, — кивнула Сильвия. Никогда еще не видел, чтоб человек действительно чувствовал себя в своей стихии. — Альдо.

Альдо обернулся у двери.

— Ты сможешь удержать картель, — заверила Сильвия. — Это я тебе гарантирую.

Хмыкнув, Альдо повернулся ко мне.

— И если завтра утром я не увижу племянника, я прикажу расстрелять тебя. Это ясно?

— Предельно, — улыбнулся я, провожая Альдо ехидным взглядом.

*

Звук капающей воды казался громким, но не раздражал. Воды в ванне много, с каждой каплей все больше, интересно, сколько раз я услышу это короткое «кап», прежде чем вода начнет выливаться на пол?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза