Ученик афериста (СИ)

Протянув консультанту вешалку с длинным кардиганом крупной вязки, Альдо заверил:

— Ты наденешь это. Никто в моем картеле не будет выглядеть, как… как ты. Вот за что я уважаю Сильвию и держу ее рядом, так это за то, что она всегда хорошо одета.

— И отнюдь не за то, что она лучший финансист и махинатор, — протянул я. — Слышь, Альдо, а почему только я страдаю? Ты почему до Финна не доебываешься?

Финн метнул в меня ледяной взгляд.

— Потому что мне нравится, как одет Финн.

Я опешил и внимательно осмотрел Финна: черная футболка не по размеру висит на плечах, как мешок, оголяя большого чернильного орла на груди, потертые серые джинсы, тяжелые армейские ботинки.

— Он одет, будто ограбил бездомного!

— Ты долбоеб, — вскинулся Альдо. — Это гранж!

— Че сказал? — нахмурился Финн.

— Ты в тренде, Финн. Поттер, закрой рот и примерь это.

— У меня мать в таком замуж выходила.

— ПОТТЕР!

Я скривился и брезгливо надел непонятную деталь одежды: светлый жилет со шлейфом едва ли не до колен.

— А вообще, — протянул Альдо, обойдя Финна. — Я тут подумал.

— Что сделал? Подумал? — огрызнулся я, глядя на себя в зеркало. — У тебя что, телефон разрядился?

— … мы расплетем тебе дреды, оставим длину и сделаем омбре, — заявил Альдо.

— Че он сейчас сказал? — шепнул мне Финн, когда Альдо направился к очередной полке.

— Говорит, налысо тебя стричь надо, ты на Медузу Горгону похож, — сказал я, но заметил на лице Финна замешательство. — Медуза Горгона… мифы Древней Гре… баба со змеями на голове.

Поход по бутикам, где Альдо Сантана весь персонал знал лично, длился целую вечность. Пакеты с одеждой грузились в машину еще дольше. Это был эдакий неприятный момент в моей карьере: шоппинг я ненавидел, обожал свои клетчатые рубашки, совершенно не разделял фанатизм Альдо от брендов и непонятного мне шмотья, но был вынужден сопровождать его.

— Я тут еще подумал, — протянул Альдо, сидя рядом на заднем сидении и глазея в «Твиттер».

— Еще? Альдо, не пугай нас, побереги голову.

— Заткнись, Поттер. Так вот, — продолжил Альдо, растягивая слова. — Я решил руку забить.

— Гвоздями? — фыркнул я.

— Татуировками, тупое животное.

— О, я в этом шарю, — отозвался Финн, повернувшись к нам с переднего сидения.

Но, оглядев Альдо, вскинул брови.

— А ну покажи бицепс.

Альдо послушно согнул руку в локте.

— Не, не надо забивать, — вынес вердикт Финн.

— Почему? — насупился Альдо.

— Потому что ты дрыщ.

Я захохотал во весь голос.

— И ты дрыщ, — напомнил Финн.

— Ой, нашелся тут культурист, — ядовито буркнул я.

— У тебя кубики пресса есть? — улыбнулся Финн. — А у меня есть. Вот и не пизди.

Альдо снова уткнулся в телефон и за всю поездку больше ни слова не проронил.

*

— Ну как я тебе? — поинтересовался я, раскинув руки.

Одетый в обновки, я выглядел ну очень странно: широкие черные брюки, зауженные у щиколотки, белая футболка и длинный жилет.

— В гетто бы тебя за такое убили, — вздохнул Финн.

— Тот редкий случай, когда я согласен с устоями гетто.

Несмотря на то, что Альдо нахваливал мой образ (скорее свой вкус, впрочем), а все, кто были в тот день в доме: от садовника и до начальника охраны Мачете закивали, не желая перечить мафиози, я выглядел, как клоун. Наверное, чего-то в этой жизни я не понимаю.

Появиться в таком одеянии в поздний пятничный вечер на колдовском рынке — ну, не страшно, тамошние и не в таком ходят, но смеяться будут долго. Поэтому, пока Финн стоял на стреме, высматривая Альдо в коридоре, я быстро переоделся и, дернув друга за дреды, трансгрессировал.

В баре было пусто.

Секундочку. Пятница. Ночь. На рынке зажигаются ночные огни, закрываются магазины, местные и туристы по обыкновению должны были наводнять «Борзый Конь», а Михаил и его старшая дочь, ругаясь и сгребая выручку, обязаны были работать не покладая рук.

Но бар был пуст, хоть свечи и горели, а полотенца и тряпки сами по себе драили столы и стаканы.

Взяв со стеллажа бутылку джина, я вышел на рынок и пожал плечами.

Финн, поманив меня рукой, указал кивком головы на огонь, видневшийся в деревне.

Сначала меня одолела нехорошая мысль о пожаре. Но, вспомнив, что первого ноября сумасшедшие сектанты Санта-Муэрте устраивают у огромного костра пляски и какие-то причудливые ритуалы в честь Дня Мертвых, мигом успокоился. Наверняка местные наблюдают за праздником.

Я застал этот праздник лишь дважды: в первый раз, когда очутился с чуть живым Финном на рынке после резни в семьи Сантана, а второй раз помню очень слабо, был очень пьян.

Да, действительно праздник. Дома, трейлеры и шатры деревни расположены вокруг большой лужайки, на которой росла одинокая, но величественная липа. Сейчас липа была не одинока: недалеко от ее ветвей горел огромный костер, языки пламени которого достигали в высоту до человеческого роста.