Учись слушать. Серфинг на радиоволне

Счастливые обладатели автографа на «Разрозненных страницах» утверждают, что свою книгу она подписывала монументально:

«РИНА ЗЕЛЕНАЯ.

ХХ ВЕК».

Провожая меня, Рина Васильевна показала другой свой портрет – на этот раз живописный, в коричневых тонах. Подвела к зеркалу напротив:

– Этот портрет надо смотреть в зеркале.

После чего грозно скомандовала:

– Идите сейчас же в уборную!

15 декабря мы встретились в студии на Шаболовке. Был теплый дождливый декабрь 1982 года. И хотя Рину Васильевну привезли на машине, она все равно умудрилась промочить ноги.

– У меня ботинки – на картоне, – элегантно объяснила Рина.

Съемки в разгаре. Полна студия детей. Им положили на полу в стеклянные вазы яблоки и баранки, только велели ничего не трогать.

Юра Ананьев, дрессировщик из Уголка Дурова, в коричневом велюровом пиджаке с огромными карманами, набитыми вафлями и печеньем, в широченных брюках цвета соленого огурца и алой рубашке, сплошь усыпанной блестками, на шее бабочка, – сверкал, как жар-птица. Его медведь Амур то метлой подметал студию, то вальсировал, то играл на трубе. В трубу налили молоко (я притащила из буфета), и медведь жадно его пил, всю грудь облил, но в кадре – чистой воды Армстронг!

Фото Юлии Говоровой

На сцене Уголка Дурова Юра создал такой точный образ Владимира Дурова – с усами, лихо загнутыми кверху, в камзоле, шелковых чулках и золотой бабочке, что казался достовернее самого Дурова. Юра был Дедом Морозом от бога, и если новогодний Брама и впрямь существует, то это исключительно Юрин типаж. Было дело, в Юру Ананьева влюбилась девушка из Херсона. Писала ему письма, звонила и рассказывала в Херсоне, какой у нее парень мировой – артист и дрессировщик! Она там ковры на улице выбивает, ей кричат изо всех дворов:

– Лилька! Иди! Твоего Ананьева по телевизору показывают!

А Юра – мне тревожно:

– Слушай, она думает, что я все время в блестках. А я – то в блестках, то сама знаешь в чем!..

Скучая о Юре, я посвятила ему грустную и смешную повесть «Зеленые горы и белые облака».

Рина Васильевна сидела в гримерной перед зеркалом, гримерша Нина приклеивала знаменитые Ринины ресницы, а на голову прилаживала ободок с эффектными черными перьями, возможно, африканской птицы марабу.

– Эти ресницы – такая сволочь! – говорила Рина Васильевна. – А как вам мои перья? Это страшно модные перья.

Нина сделала ей аккуратный пучок и спросила:

– Подбрить шею?

– Бритая шея – это гадость, – ответила Рина Васильевна. – Перчатки! – воскликнула она.

Мы подали ей черные шелковые перчатки, чуть ли не до локтя. Она встала и взяла меня под руку.

Потом Нина мне рассказала, что гримировала Рину Зеленую ровно десять лет назад. Тогда ее тоже водили под ручку. Потом она – раз! – и исчезла. Все с ног сбились, обыскались. А та пробралась в аппаратную и просматривала отснятый материал.

– Ну? – сказала Рина Васильевна. – Ведите меня к свету ваших рамп.

Войти она должна была на вопрос «Откуда берется электричество?».

– Я просто вам удивляюсь! – произнесла она, вплывая в кадр в черных шелковых перчаточках, с нимбом из перьев. – В наше время научно-технической кибернетики, понимаете ли, это каждый знает. Но раз у вас возник такой вопрос – я вам помогу. Вы подходите к выключателю и дергаете за веревку.

Музыка и аплодисменты встречают эту шутку. Рина Зеленая улыбается детям. Начало положено. Дальше по плану ей задают вопрос – как можно усмирить разбушевавшегося мальчика, если усмирить его нельзя?

Она оглядывает публику, оценивает ситуацию и произносит интригующую фразу:

– Знаете, сейчас очень непедагогично рассказывать при детях непедагогичные истории. Но я все-таки расскажу один крохотный случай.

До этого дети бегали, шумели, дрались, Ирка и Спиридонов им кричали:

– Кто будет орать, того не покажут по телевизору!

И вдруг все стихло, угомонилось, улеглось. И в полной тишине Рина Зеленая начала рассказ:

– Мы с Никитой долго были соседями и дружили. Только мне казалось, что для своих четырех лет он какой-то слишком воинственный и даже немного кровожадный. Проходя мимо его дверей, постоянно я слышала вопли или зловещий шепот. Это он ломал свои игрушки и комментировал: «Они ка-ак навалились! Ка-ак оторвали у него все ноги, а он как вскочил, как схватил кубик и как стал их душить!.. А он выхватил саблю и всех их тогда убил!»