Учись тонуть

На завтрак мы ели теплый домашний хлеб, гуайяву и папайю. Воздух свежо пах деревьями и травой, но уже начинало тянуть густыми ароматами буша и пылью. Узловатые силуэты акаций особенно отчетливо выделялись на фоне ясного неба.

— Мне не нравится эта дыня. У нее ненормальный вкус, — вдруг сказала Элис.

— Это не дыня, Элли, а папайя. Если не хочешь, съем я. — Я попыталась забрать у нее тонкий ломтик фрукта, но он выскользнул из моих пальцев на землю.

— Завтра Рождество, — произнес Адам.

Возникла пауза, все уставились на него. Несмотря на елки в аэропорту и отеле, Рождество не ощущалось не только близким, но и вообще реальным.

— Давайте придумаем какое-нибудь развлечение. — Адам помахал своим путеводителем. — Здесь неподалеку есть природный парк с жирафами, носорогами и зебрами, а заодно мы могли бы съездить к тем холмам вдалеке, а еще лучше — в деревню, поприветствовать наших соседей.

— Я хочу посмотреть животных! — закричала Зоуи, вскакивая и повисая у него на шее. — Ну пожалуйста, папочка!

— А можно, Теко тоже поедет? — спросила Элис.

Я кивнула. Возможно, ей понравится. Пока я разглядывала фото с носорогом в путеводителе Адама, у самой веранды прошаркали неторопливые шаги: Джосайя шел мимо со своей собакой. С мотыгой, вскинутой на плечо на манер винтовки, в низко надвинутой на лоб шляпе цвета хаки, он походил на старого вояку, заступающего в караул. Джосайя повернул голову, чтобы кивнуть, но заметил Сэма и расплылся в широкой улыбке, а потом помахал рукой и двинулся дальше, негромко напевая низким рокочущим голосом. Зоуи повисла на перилах веранды, глядя вслед псу, который плелся за стариком к клумбе цветущих кактусов.

Шевелящаяся у моих ног кучка черных муравьев расправлялась с ломтиком папайи, и темная дорожка их вновь прибывающих собратьев уже спешила вверх по ступенькам крыльца. Как они собрались так быстро? Элис переступила кишащую массу, отвернувшись и не глядя на нее, а Зоуи, наоборот, присела на корточки, чтобы как следует рассмотреть. Вскоре папайе предстояло исчезнуть без следа.

На следующий день, в рождественское утро, мы выехали из дома на рассвете. Зоуи прижимала к себе вязаного бегемота от Меган, которого я накануне вечером положила ей в чулок для подарков. Лиловый бумажный колпачок косо сидел на ее светлых волосах, свежую футболку она уже заляпала шоколадом. В машине она устроилась сзади, рядом с Теко и Сэмом, спящим в своем автокресле. Элис молча сидела по другую сторону от брата. Адам настроил радио, и в машине зазвучали рождественские гимны. Он запел, Зоуи поддержала его. Во мне разливалось ощущение благополучия: мы все вместе проводили Рождество в новой стране, устроив себе целый год отдыха. Я снова стала казаться себе везучей и порывисто наклонилась, чтобы поцеловать Адама, сидящего за рулем. Он улыбнулся и коротко пожал мою руку.

Показалась деревушка, расположенная у проселочной дороги в нескольких километрах от нашего дома. Местные мужчины сидели в тени под навесами своих хижин, дети собрались у изгородей и глазели на нас, пока мы проезжали мимо. Дети были худенькие, крыши покосившиеся и растрепанные, в соломенных кровлях зияли дыры. Вокруг хижин на много ярдов простиралась сухая, как кость, голая земля. Кабо не преувеличивал, говоря о засухе и нищете. Ощущение собственной удачливости померкло: Ботсвана, мрачная и тоскливая, очень отличалась от своей процветающей столицы. Выехав на асфальтированное шоссе, мы прибавили скорость. Сухие обочины были усеяны мусором, у самой дороги лежал дохлый осел с вывернутой под неестественным углом шеей.

Когда мы въехали в металлические ворота природного заповедника Моколоди, солнце стояло уже высоко. Навстречу нам вышли два улыбающихся смотрителя, но, когда Теко увидела их побитый грузовичок с открытым верхом и поняла, что ей придется сесть в него, она решительно замотала головой и попятилась, прижимая к себе Сэма. В ресторане под открытым небом было пусто и прохладно, только молодая официантка за стойкой протирала бокалы. Я поставила автокресло на стол, Сэм уже проснулся и смотрел по сторонам. Я принесла Теко попить и сандвичей, отдала ей сумку с бутылкой воды и мой мобильник, нацарапав номер Адама на бумажной салфетке. Мы пообещали, что вернемся примерно через час. Адам сделал телефоном фото Теко с Сэмом и показал ей. Она нерешительно потрогала свою шею и не улыбнулась.

Грузовичок качало из стороны в сторону, усидеть в нем с Сэмом на руках было бы непросто. Подбирая шляпу, упавшую к моим ногам, я заметила, как прочь от дороги бросился куду — перекатились мышцы под рыжеватой шкурой и промелькнули за деревьями витые рога. Среди придорожной растительности за нами взглядом темных глаз следил жираф. После получасовой тряски по жаре и редких встреч с пасущимися импалами водитель остановил машину и указал на оставшиеся в пыли следы. Они были округлые, с разрывами по краям и размером с обеденную тарелку.

— Носорог, — объявил водитель.