Учись тонуть

Я бью руками в воде, ножницами сдвигаю и раздвигаю ноги, погружаюсь в зеленую толщу, глотаю воду и снова выныриваю.

Солнце в зените, жара исторгает аромат из мелких желтовато-зеленых кустов, растущих вдоль подъездной дорожки. Воздух наполнен резким стрекотом цикад. Кажется, будто работают тысячи крошечных пил. Прошло уже двадцать часов. Моя грудь болит, переполненная молоком.

Теко вполне могла сбежать от страха. Молоденькой девушке чужой ребенок ни к чему, она может родить своего. Чернокожая девушка с белым младенцем неизбежно привлечет внимание. Ей бы понадобилась помощь друзей. Когда Теко пришла к нам, у нее даже обуви не было, и мобильника у нее нет. Как она могла организовать похищение? Если бы Теко оказалась замешана, необходимость бить стекла не возникла бы, она могла открыть своим сообщникам любую дверь. Но кто это сделал, если не она? Страшные рассказы Эстер срываются с привязи в моей памяти и отчетливо встают перед мысленным взглядом. Может, Сэм уже мертв. Убит через несколько минут после похищения. Или его сначала изувечили?

Я снова сажусь на крыльцо, прижимаю к себе телефон, качаюсь вперед-назад, и осознаю, что низкий вой, который я слышу, исходит из глубины моего горла.

Чья-то рука ложится на мое плечо. На плоском камне рядом со мной появилась чашка чая. Тихие шаги удаляются. Я оборачиваюсь, но дверь дома уже закрылась.

Обжигающий чай скользит по пищеводу. Пео знает: простого доброго жеста иногда достаточно, чтобы остановить падение во мрак.

Меси воду, держись на плаву.

Выживи.

Джосайя копается в земле за домом. Его шляпа надвинута на лоб, грязные ступни широко расставлены на рыхлой почве.

— Джосайя, Теко не говорила вам, куда уезжает?

Он качает головой, не понимая ни слова. У его ног вырос холмик свежей земли с грубым крестом из двух палочек, связанных бечевкой. Значит, вчера он нашел труп своего пса и принес его, чтобы похоронить.

— Сочувствую вам.

Джосайя отводит взгляд. Под глазами набрякли мешки. Пространство между нами наполняется чувством утраты, вопрос о Теко улетучивается сам собой.

Когда Джосайя снова берется за лопату, я рассказываю ему про змею, изображая жестами, как она ползет. Джосайя идет за мной к крыльцу. Я показываю место, где змея скрылась из вида. Он наклоняется и вглядывается в траву, сжимая пальцы на черенке лопаты. Белая машина с широкой синей полосой сворачивает на подъездную дорожку. Ее покидают двое полицейских. Джосайя исчезает. Тот полицейский, что повыше, идет, оглядываясь по сторонам, и, как в комедии, едва не врезается в дерево. Тот, что пониже, плотный и коренастый, шагает целенаправленно. Он держит на коротком поводке немецкую овчарку, которая бежит, не удаляясь от его ноги. Все трое приближаются к дому.

Глава 24

Ботсвана, март 2014 года

Полицейские стоят, как по стойке смирно. Кажется, будто при них в комнате стало сумрачнее и теснее. У молодого кожа на лице ноздреватая, туго обтягивающая острые кости. Он ставит на пол вместительный чемодан, зажимает его между ног и сцепляет пальцы за спиной. Его коллега, коренастый и с прищуренными глазами, пожимает мне руку. Он представляется детективом Гудвиллом, а своего напарника называет офицером Копано. Мне можно звать их просто по фамилии.

— Спасибо, что приехали. — Пока я говорю, пол вдруг на мгновение уплывает из-под моих ног. Я ничего не ела уже сутки, а может, двое. — Садитесь, пожалуйста, — указав на кресла, я быстро сажусь сама.

— Приношу извинения за сегодняшнюю задержку. — Гудвилл опускается в кожаное кресло, достает платок и вытирает лоб.

Заходит Элизабет с подносом, в кувшине с желтым соком звякают льдинки. Под внимательным взглядом Гудвилла она кланяется и тихонько покидает комнату.

Гудвилл наполняет стакан, выпивает сок и снова со вздохом садится.

— Вчера ночью мы допросили вашего мужа. Сегодня он позвонил, сообщил, что уехал на поиски няни, и обещал сегодня днем рассказать еще что-то.

— Я рада, что вы здесь. Я понимаю…

Гудвилл поднимает руку, призывая меня к молчанию.

— Хотите узнать, как ведутся поиски вашего сына?

У этого человека в руках шансы отыскать Сэма, я должна позволить ему строить разговор так, как хочет он.

— На всех основных дорогах ведется наблюдение.

Гудвилл вглядывается в мое лицо. Надо ли поблагодарить его? Может, для таких бесед существует некий неизвестный мне протокол, а я его не соблюдаю? Лишь собрав остатки сил, я удерживаюсь, чтобы не упасть на колени и не разрыдаться, умоляя о помощи.

— Полицейские в Кубунге проводят обход домов. В аэропорту и на железнодорожных станциях выставлены посты. Извещены консульство и Интерпол.

— Спасибо.