Учись тонуть

Зоуи кидается к сестре с объятиями и громко рыдает. Пео гладит ее по голове, а потом сворачивает коврик, собирает книги и свое рукоделие, и они возвращаются в дом.

Нам нужны эти журналисты. Нужны все эти люди с фотоаппаратами, камерами, микрофонами и блокнотами. И я возвращаюсь к воротам. Перекрикивая щелчки затворов и вопросы, я заставляю себя поблагодарить всех за внимание к нам и объясняю, что в полиции они смогут узнать больше. Сквозь прутья ворот мне суют визитки с номерами и адресами электронной почты, новая волна вопросов сопровождает меня на обратном пути.

Тишина в доме расстилается прохладной простыней. Элизабет уводит девочек на кухню. Дверь, приоткрывшись, выпускает аромат свежей выпечки. Пять минут спустя прибывают Копано и Гудвилл. Они невозмутимо выходят из машины. Должно быть, сквозь заслон у ворот они пробились без труда. Им это не впервой. Копано направляется в сад, Гудвилл следует за мной в дом. Втиснувшись в то же кресло, он достает блокнот. Листает его и поднимает голову, без улыбки глядя на меня.

Он прочитал письмо про Теко, которое Адам отправил ему по электронной почте, и теперь хочет узнать о ней все. Я объясняю: нам кажется, она сбежала от испуга, а не из чувства вины, но это лишь наше предположение.

— Откуда она? Как ее фамилия? Где ее семья? Деревня?

Ни одного ответа я не знаю. Она ускользнула тенью, такая же бесплотная и безмолвная, как в момент нашего знакомства.

Я описываю цепь событий, которые привели Теко к нам: Меган, Дэвид, сиротский приют, так и не найденный Адамом. Гудвилл записывает номер Меган и выходит из дома, чтобы позвонить ей. Возвращается он с плотно сжатыми губами. Значит, тоже не смог с ней связаться.

— Важно разыскать эту Теко, — говорит Гудвилл, снова усаживаясь с блокнотом. — Она могла что-то заметить. Но опыт мне подсказывает, что таких преступлений молоденькие девушки не совершают. Ее причастность маловероятна. Она не исчезла с вашим сыном, как я и предполагал. Кому-то пришлось разбить стекло, чтобы попасть в вашу комнату. Будь Теко с похитителями заодно, она просто открыла бы им двери.

— Она не знала, где хранятся ключи. Я убрала их, — сказала я. — Но входная дверь днем не запирается. Если бы она помогала сообщникам, то показала бы им этот путь.

— Я уже сказал, что считаю ее причастность маловероятной. — Гудвилл раздражен.

Похитители могли ждать в кустах, наблюдая за комнатой, пока Теко не вышла куда-нибудь по необходимости. Например, на кухню. Понадобилась всего пара минут, чтобы разбить стекло и схватить Сэма.

— Где сейчас находится ключ? — спрашивает Гудвилл. Я достаю его из тумбочки в спальне, приношу и роняю на стол. Гудвилл смотрит на ключ и кивает. — Почему вы заперли днем только эти двери, оставив открытыми остальные?

— На стене у дверей я заметила следы пальцев и решила, что их оставили дети. — Я порывисто вскакиваю и бегу в спальню. Гудвилл следует за мной, но отпечатки исчезли. Я зову Элизабет. С испуганным видом та говорит, что отмыла стены. Четыре дня назад. Решила, что их запачкали девочки.

— Не сомневаюсь, что она не лжет, — заявляет Гудвилл, снова усаживаясь в кресло. — Кто-нибудь еще работал в вашем доме? — спрашивает он. — Может, что-то случайно вылетело из головы?

— С Джосайей и Элизабет вы уже встречались. — Мое внимание вдруг привлекают тетради Элис, аккуратной стопкой сложенные на столе. — Есть еще один человек — точнее, был. Саймон Катсе, репетитор девочек. Он уволился еще до похищения.

— Когда? — Гудвилл начинает строчить в блокноте. — Почему он уволился?

Почему? В эту минуту я не могу вспомнить ни когда ушел Саймон, ни почему, ни даже как он выглядел.

Гудвилл ждет, нетерпеливо постукивая красной ручкой по своим зубам.

— Он ушел из-за жены, — понемногу начинаю вспоминать я. — У нее новая работа в Серуле, и им предстоял переезд. У них маленький ребенок, поэтому он…

— Когда именно уволился мистер Катсе?

— В понедельник. За день до похищения Сэма. Четыре дня назад.

Целая жизнь.

— И эта новая работа была настолько важной?

Гудвилл быстро пишет, не поднимая головы.

— Что-то связанное с Комиссией по развитию. Саймон говорил, его жену выдвинули для участия в выборах…

Последнее слово зависает в воздухе гостиной.

— Нам надо побеседовать с этим Саймоном, — с расстановкой говорит Гудвилл. — У вас есть его адрес?

— Нет. Но Кабо знает, где он живет.

— Есть кто-нибудь еще? — Гудвилл нетерпеливо прокашливается. — Это все, с кем вы познакомились и общались с тех пор, как приехали в Ботсвану?

С тех пор как мы здесь, я мало с кем контактировала. Перед моим мысленным взором всплывает испуганное лицо Эстер, круглое лицо Клэр, улыбающиеся лица смотрителей в Моколоди. Эстер перепугается, Клэр рассердится, но Гудвилл все равно их разыщет. Пока он записывает адреса и телефоны, я отправляю Эстер и Клэр краткие сообщения, надеясь, что они меня поймут. «Мне очень жаль, но полиция проверяет все наши контакты, так что могут приехать и к вам».