Учитель драмы

Наконец, я подписалась на Виктора Эшворта во всех социальных сетях, в которых Аптон заставил меня зарегистрироваться. Я включила уведомления, чтобы не пропустить ни один пост.

Я зевнула. Было полтретьего утра. Мои глаза горели от искусственного света компьютерного экрана.

Уже собравшись выключать компьютер и идти спать, я заметила, что в истории браузера Виктора появилось еще что-то с того момента, как я ее просматривала. Вик был онлайн в эту самую секунду.

Что же его разбудило? Телефонный звонок? Но в истории было пусто.

Сообщение? Но он не получал новых писем или смс.

То, что он бессмысленно тыкал в телефон в такое время суток, было в некотором смысле маргинальным поведением.

Я посмотрела, как он проверил курсы валют.

Я задержалась у экрана, пока он листал сайт CNN. Каждая статья, на которую он кликал, разворачивалась прямо передо мной:

«Немножко нервно: тест на выносливость на Саммите по здравоохранению»

«Учитель-герой остановил стрелка в Колорадо»

«Семь детей в числе 18 беженцев утонули у берегов Турции»

Сидя в темноте, я читала последнюю историю вместе с Виктором, сидящим по ту сторону экрана. Интересно, он думал о Мелани, когда это читал? «Сотрудник береговой охраны рассказал, что они нашли тела в деревянной лодке, которая плыла из западной провинции Чанаккале к греческому острову Лесбос, но налетела на скалы и ушла под воду…»

Наверное, думал. Потому что потом он снова начал выискивать истории про случаи утопления в криминалистической практике. Он заинтересовался статьей про двадцатичетырехлетнюю жительницу Миннесоты, которая утонула в озере (ее пропавший мобильный телефон так и не был обнаружен). Еще он почитал про дело, которое один из новостных сайтов назвал делом «Пропавших девушек из Олбани» — пять исчезнувших без вести девушек позже были обнаружены мертвыми в Гудзоне.

Может быть, он считал, что Мелани попала в лапы к серийному убийце? Но тогда почему «Бахрам» так интересовался Грейси Мюллер? И почему для него было так принципиально, чтобы они поговорили с Рэнди?

В поисковой истории Виктора появилась еще одна ссылка:

«Скорбь после убийства — Информация для близких жертв убийц»

И снова я читала те же строки, что и он:

«Потеря того, кто был частью вашей жизни долгие годы, может стать бомбой замедленного действия… Если ваш супруг был убит, то чувство одиночества может быть болезненнее и длиться дольше, чем в случае с другими смертями… Позвольте себе побыть в одиночестве и позлиться…»

Я смотрела на эти слова сквозь какой-то жуткий туман. Музыка Фрэнсиса для глубокого сна все еще отчетливо доносилась из спальни. Тихий, ужасный звук бесконечно текущей воды доносился из его переносных колонок.

В браузере Виктора Эшворта надолго воцарилась тишина.

Я потерла глаза, потом сжала кожу на висках большими и указательными пальцами. Когда я уже потянулась к кнопке выключения на ноутбуке, в истории поиска возник еще один запрос:

«Марианна Де Феличе — Поиск в Google»

А потом — мой профиль на сайте «Бульвара».

Я завороженно наблюдала, как Виктор открывает мое виртуальное интервью «Знакомьтесь, Марианна Де Феличе», которое Аптон разместил на сайте через несколько дней после того, как нанял меня. Я надела наушники и тоже нажала на кнопку «Play». Звук моего голоса зазвучал у меня в ушах: «Я думаю, кто угодно может играть, но только если он действительно хочет демонстрировать личное на публике…»

Может быть, я была слишком строга к себе, но мой «американский» акцент внезапно показался мне довольно паршивым.

Я смотрела, как Виктор ищет информацию о несуществующих частных школах, где я работала, и заходит на сайты моего собственного производства.

Он развернул мое фото на весь экран. У меня на виске остался едва заметный след после ветрянки. Вспомнят ли его Джаниса и Эбигейл?

Глава двадцать восемь

— Вот, остановите здесь, — сказала я, когда в моем поле зрения оказался массивный дом.

— Но это сторожка, — сказал водитель, и автомобиль поехал дальше по рытвинам подъездной дороги. Из-за сероватых вересковых пустошей начал виднеться клин зеленого газона. Посреди него лежало упавшее дерево и ожидало, когда кто-нибудь, вооружившись бензопилой, его уберет.

Наконец я увидела его: Клашердон. Краска выцвела. Под каждым неровным оконным проемом красовалось черное пятно плесени, а дымовая труба накренилась под довольно опасным углом.

Он выглядел намного более впечатляюще, отражаясь в реке, вившейся по тысячам и тысячам акров земли Альбины.

Оз положил руку мне на бедро:

— Ты слишком нервничаешь. Я тебя уверяю, богатые люди — совсем как твои любимые студенты-искусствоведы. Чем менее впечатленным ты выглядишь, тем усерднее тебе целуют зад.

В то время мы жили в сквотированном доме в Лейтонстоуне и зарабатывали деньги, воруя банковскую информацию, кредитные карты и иногда технику. Наши соседи, бедные студенты-искусствоведы, снимали перформансы на видео: разговаривали, спорили, занимались сексом или голыми пели оперные арии.