Учитель драмы

Ее запах тут же перенес меня в другой, не самый приятный период моей жизни.

— Хана? — Китти выронила свой карандаш. Она рисовала в меню мексиканского ресторана вместо альбома.

Я сразу поняла, почему она вспомнила это словечко.

— Нет, нет, это хна для волос. Делается из овощей. Как гуашь, чтобы красить голову.

— Ой, — она захихикала, прижав ко рту ладошки. От этого жеста я всегда таяла, даже здесь, в полной антисанитарии подвала низкобюджетного салона красоты.

— Можно я поиграю на твоем телефоне? — спросил Фитц.

— Нет, родной. Не сейчас. Извини.

Мне ужасно хотелось включить свой телефон — как и телефон Мелани, чтобы узнать, что конкретно она сказала Виктору по поводу нашей строительной сделки. Но если бы я это сделала, полиция сразу бы нас отследила. Так что я хранила оба телефона в банке из-под краски.

Наша первая неделя в бегах прошла быстро. По вечерам мы ели в ресторане с золотой драпировкой на стенах, где можно было заказать димсам[61]. В течение дня мы оккупировали фастфудные забегаловки. Кит и Фитц ели дешевые вонючие бутерброды из «Меню летних каникул», а я пила черный кофе и пользовалась бесплатным вай-фаем, чтобы осуществить вторую фазу «плана Рэнди».

Мне потребовалось меньше недели, чтобы изучить вопрос, как именно свидетельства о смерти попадают в электронную систему регистрации. Когда я во всем разобралась, меня чуть не довел до когнитивного диссонанса один-единственный факт: здесь не существовало никакой системы верификации.

Это был абсолютный шок: и доктора, и хозяева похоронных агентств должны были сами, вручную заносить данные на онлайн-портал, а найти номера их лицензий в любых базах было проще простого. Сима с ума бы сошла, если бы узнала. Это самое крупное нарушение хранения данных в истории интернета: любой человек с минимальными компьютерными навыками может войти в базу как врач или коронер и сообщить о чьей-нибудь смерти.

Я оторвалась от экрана своего ноутбука, чтобы взглянуть на детей, которые бегали по игровой зоне. Фитц изображал руками пистолет, чего я миллион раз просила его не делать.

— Пиу! Пиу! Ты мертва, — смеялся он.

Китти издала неповторимый девчачий визг, от которого, казалось, со стен обсыпались последние куски красной краски.

Я их утихомирила и вернулась к своим открытым в браузере вкладкам. Прошло четыре дня, но в новостных лентах до сих пор не появилось ничего о Мелани. Может, ее тело все еще не нашли. А может, эта трагедия сошла за самоубийство, и Виктор пока работал над ее некрологом. Но я не могла исключать вероятность того, что в то же время полиция опрашивала свидетелей о некой Трейси Бьюллер и искала ее следы. В таком случае нашей семье лучше лишний раз не демонстрировать свою кровожадность.

— Ты мертва! — снова истошно закричал Фитц. — Я тебя убил!

— Это уже чересчур, — сказала я. — «Убить» — это значит, что из-за тебя кто-то умер. И это нехорошо. Очень грустно, когда люди умирают. Вы же понимаете это, правда?

У меня задергался глаз.

Дети как будто бы слушали меня с особым вниманием.

Я снова взглянула на экран и задумалась, действительно ли я была готова совершить это цифровое детоубийство — навсегда избавить своих детей от их имен: Катрин Мюллер и Фитц Джабур. Я перевела взгляд на стремительно взрослеющего Фитца. Я посмотрела на длинные ресницы Китти, которые отливали рыжим под флуоресцентными лампами. Украв у них имена, я рисковала украсть и их личности, заставить их забыть о собственной важности. В конце концов, называть по имени — значит любить.

Я сделала глубокий вдох.

«Стать доктором» у меня заняло пять минут. Еще за десять я превратила себя в похоронного агента, и уже очень скоро у меня было три готовых свидетельства о нашей смерти. Я использовала врачебный жаргон, который позаимствовала из других документов, найденных онлайн, и ввела свой ни к чему не привязанный адрес электронной почты и номер одноразового телефона рядом с именем Доктора Марвина Кутсоса из Катскиллла, Нью-Йорк. Во всех трех случаях я указала следующую причину смерти:

Автомобильная авария. Смерть произошла в такси, на частной непроезжей дороге.

Удар головой, вызвавший повреждение черепа и мозга.

Множественные порезы на руках и нижних конечностях.

Цифровая смерть была не концом игры, а просто очередной дезинформацией, которая усложнит и без того путаный бумажный след. Через какое-то время полиция все равно свяжет Трейси с Грейси. Настоящий доктор Кутсос скажет, что никогда не обследовал нас. И, конечно, копы свяжутся с Рэнди во Флориде, и он сразу признается, что даже не видел наших останков.

Но у меня было кое-что припрятано в рукаве, что, я надеялась, поможет нам в последнем пункте. На меня была оформлена страховка в пятьсот тысяч долларов в случае моей смерти. Ежемесячные платежи по ней я всегда держала в приоритете, потому что угроза конфискации дома и нестабильный заработок Рэнди все больше убеждали меня в том, что с большой вероятностью один из нас убьет другого или просто подохнет от стресса.