Удача близнецов

– А значит, тебе, любезный, светит три года принудительных работ на благо Фартальи и штраф в пользу сеньоры… не меньше трехсот реалов, полагаю, а то и больше. И еще за незаконные чары отвечать придется, – сказал Робертино. – Так что не усугубляй вину еще и сопротивлением аресту. Попытаешься сбежать – пожалеешь.

Арестованный маг только вздохнул тяжко. Робертино связал ему руки за спиной любезно одолженным вдовой шарфиком, наложил на его спину между лопаток печать подчинения и, взяв у сеньоры Эрнандес расписку о выполненном задании и заявление о покушении на честь покойного полковника, об изнасиловании и о чарах без согласия, распрощался с ней.

Мертвая невеста

По традиции в Паладинском Корпусе каждый проходил через два посвящения. Первое было самым главным, во время него юноши давали обеты и получали божественную благодать… или не получали, и тогда покидали Корпус навсегда. Второе именовалось Посвящением Меча – кадеты получали право носить меч и называться паладинами. Иногда бывало, что кто-то его не проходил, и тогда такому кадету приходилось либо уйти в Инквизицию, либо стать священником. Позором это не было, просто считалось, что человек для паладинства не годен, но зато отлично годен для другой службы. Но все равно все кадеты ждали этот обряд со страхом и нетерпением.

Ждал и Оливио Альбино, причем ждал дольше других – ведь в Корпус он пришел на целых полгода раньше, чем его сотоварищи по кадетству. Его могли бы провести через этот обряд и одного, конечно, и его наставник, старший паладин Джудо Манзони, даже предлагал, но Оливио сам попросил отложить. Во-первых, хотел пройти второе посвящение вместе с друзьями, во-вторых… побаивался неудачи. Не то чтоб у него были причины опасаться, что он не сможет получить меч, но… Оливио считал себя невезучим.

Посвящение меча Оливио прошел успешно, как и все его друзья, по какому случаю они решили гульнуть в хорошей, дорогой траттории, и отправились в «Адмирала Бонавентуру», где подавали блюда плайясольской кухни. Оливио оставил там сумасшедшую для него сумму в сорок реалов, но не пожалел. Давно не был на родине, а в этой траттории всё было плайясольским – и обстановка, и мозаики на полу, и росписи на стенах, посуда на столах, еда, меню на плайясольском, и даже подавальщики были одеты по-плайясольски и говорили с выразительным акцентом, не оставлявшим никакого сомнения в том, где они родились и выросли. Оливио даже мог различить по их выговору, из каких именно мест провинции Плайясоль они происходили. В общем, вечеринка прошла хорошо, ностальгические чувства свежеиспеченного младшего паладина Альбино были в какой-то мере удовлетворены, так что о деньгах он не жалел.

Ощущение праздника осталось с ним и наутро следующего дня, потому Оливио пребывал в отличном настроении, что у него случалось редко. И оно не испортилось даже тогда, когда вечером его вызвал Джудо Манзони и сообщил, что ночью Оливио предстоит идти на первое в его жизни самостоятельное настоящее паладинское задание.

– Что нужно делать, сеньор Джудо? – только и спросил младший паладин.

Наставник вручил ему заявку:

– Сам понимаешь, на сложные и очень опасные задания мы вас не посылаем. На скучные и слишком простые – тоже, вам ведь надо учиться, опыта набираться. Так что задание будет интересным и вполне тебе по силам.

Оливио развернул заявку. Была она довольно короткой, он быстро прочитал ее всю, посмотрел на наставника:

– Беспокойники в большом склепе аллеманской диаспоры… И специально оговорено, чтоб паладин был не аллеманцем. Странно.

– Вот и выяснишь на месте, в чем там странность, – сказал Джудо Манзони. – Придется тебе там, Оливио, провести ночное бдение по всем правилам. Помнишь же, мы с тобой не так давно на старое кладбище для того же ходили – ну вот. Иди, собирайся. И на кухню забеги, пусть поварята тебе завернут с собой что-нибудь перекусить.