Удача гения. От обслуги до пророка: как изобрели высокое искусство

И, конечно, произведения Анджелико связывают с самоценной красотой религиозного чувства.

Многие знают стихотворение Николая Гумилева, посвященное живописцу. Приведем избранные строфы.

На всем, что сделал мастер мой, печать
Любви земной и простоты смиренной.
О да, не все умел он рисовать,
Но то, что рисовал он, – совершенно.
<…>
Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но все в себе вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.

Однако существует и стихотворный ответ Сергея Городецкого, где та же живопись оценивается иначе:

Ты хочешь знать, кого я ненавижу?
Конечно, Фра Беато Анджелико.
Я в нем не гения блаженства вижу,
А мертвеца гробницы невеликой.
<…>
Ужель он рассказал тебе хоть мало
Из пламенной легенды христианской,
Когда в свой сурик и в свое сусало
Все красил с простотою негритянской?
<…>
Ужель натуру
Ты видывал тупее и короче?

Конрад Виц. Авесса перед Давидом, около 1435 года. Створка алтаря «Зерцало искупления». Художественный музей, Базель

Одних простота и ясность религиозной картины мира умиляет, для других она омерзительна. Вокруг нас орудуют маркетологи, которые подбирают книги, мочало и машины под наши запросы. То есть на практике всем известно, что люди разные. Однако в области изобразительного искусства зрителю предлагается благоговеть перед всем. Иначе, о боже, его посчитают недостаточно утонченным и эрудированным человеком.

Влияло ли искусство Фра Анджелико на братьев?

Через пятьдесят лет после окончания работы над циклом настоятелем монастыря стал Джироламо Савонарола, и если бы гармония, смирение и лаконичность передавались бы от изображений к человеку, вряд ли мир узнал бы злобного монаха.

Во время похода Давиду захотелось пить, и он воскликнул: «Кто бы напоил меня водой из вифлеемского колодца, что подле ворот!» (2 Цар. 23:15). Тогда три воина, включая Авессу, прорвались в лагерь филистимлян, который находился в Вифлееме, и набрали воды из названного колодца. Авесса принес ее Давиду, а тот вылил ее на землю «во славу Господню». Нарушив ожидания, он показал, что царь может управлять своими воинами, а они им – нет.

Пьеро делла Франческа. Крещение Христа, 1448–1450 годы. Лондонская национальная галерея, Лондон

Пьеро делла Франческа. Святой Франциск и Святая Елизавета Венгерская, между 1460 и 1470 годами. Национальная галерея Умбрии, Перуджа

Шапочки людей справа (позади от неофита, который раздевается, чтобы принять крещение) говорили зрителям XV века, что перед ними православные греки. Произведение создано после подписания последней унии между католиками и чудом дожившими до этого момента ромеями. Сначала грекам предложили поцеловать папину туфлю, но они отказались. Потом делегации просто перестали выдавать деньги, прикармливая тех, кто был на унию согласен. В результате василевс встал на колени перед папой и поцеловал ему руку. До окончательного падения Константинополя оставалось четырнадцать лет.

Мастер из Месскирха. Святые Криспин и Криспиниан, XVI век. Берлинская картинная галерея, Берлин

По легенде муж упрекал Елизавету Венгерскую в том, что она слишком рьяно занимается благотворительностью. Однажды она уложила в их кровать прокаженного младенца, который оказался Христом. Как-то раз Елизавета несла в подоле хлеб для нищих, муж поспешил ее укорить, но еда чудесным образом приняла вид цветов.

После смерти мужа Елизавета основала больницу, где до самой смерти в 24 года ухаживала за больными. От ее дочери берет начало Дом Гессенских, из которого происходила великая княгиня Елизавета Федоровна, основавшая Марфо-Мариинскую обитель в Москве. Последняя известна тем, что простила убийц своего мужа и приняла мученическую смерть.