Удачная охота

Маг довольно осклабился, вполне обоснованно считая, что теперь его время торжествовать и издеваться над противником, а если быть точным, то над тем, что от него осталось. Однако стоило только огненному шару распасться тысячами безобидных искорок, словно из ниоткуда вынырнул гвардеец. Его чёрный кожаный доспех, по внешнему виду больше смахивающий на обычную кожаную куртку с такими же штанами, в нескольких местах дымился. Чёрные волосы на голове со стороны правого виска оказались немного опалены. Но больше всего досталось его чёрным глазам: в них буквально застыло пламя; вот только это было не пламя огненного сгустка, а пламя ярости.

Чародей попытался выставить вперёд свой единственный меч в слабой попытке отбиться, но появление живого и здорового противника настолько выбило его из колеи, что попытка вышла совершенно вялой и нелепой. Один из мечей лейтенанта заблокировал клинок мага, отводя его в сторону. Короткий шаг практически вплотную к противнику, и рукоять второго меча попадает Арвесу эль Вагро точно в район виска. Не издав ни звука, маг плашмя падает на спину от толчкового удара в грудь: воин успел выпустить из руки бессмысленный сейчас второй меч и нанёс удар освободившейся рукой.

— Ну как, цел? — поинтересовался Курт, возникший рядом с магом буквально через мгновение после моего удара.

— Уже не в первый раз меня выручает отсутствие кольчуги. С ней я точно получил бы несколько серьёзных ожогов, — скидывая на землю всё ещё горячую куртку, ответил я боевому товарищу.

— Опыт есть опыт, Вереск. Только скажи мне, как ты намерен с ним теперь поступать?

— Как, как, заставлю принести извинения, а потом проведу первую воспитательную беседу. Как же раздражает их самонадеянность, Курт, ты бы знал! Мы тут годами шлифуем своё мастерство, а они думают, что вот так, придут, и нас расшвыряют своими пукалками. Иногда я даже сомневаюсь в здравом рассудке магов вообще.

Император возвращался в свой рабочий кабинет в приподнятом настроении: сегодня они с Алисией создавали новый архитектурный шедевр. На этот раз выбрана была военная тематика, и плодом совместных усилий стал оригинальный проект новой пограничной крепости. Собственно, именно поэтому Император и мог себе позволить принять официальное участие в работе группы архитекторов, трудящихся под руководством этой альты.

На столе его дожидалась стопка свежих донесений, на некотором удалении от которой лежали документы на подпись. Императора сразу привлёк лежащий чуть в стороне листок, пришедший, по всей видимости, по специальному каналу и носящий какую-то военную важность. Такие документы сразу попадали на его стол, минуя всю его многочисленную личную канцелярию. Он тут же потянулся к листку, заинтригованный: подобных документов поступает крайне мало, обычно это экстренные донесения с пограничья или короткие рапорты дальних разведчиков.

По мере погружения в чтение, глаза Императора всё более вылезали на лоб. — «Да они там все сдурели, что ли, в этом гарнизоне!» — было его первой мыслью. — «Почему местный маг отправил личное прошение простого лейтенанта специальной связью!?» Император первым делом несколько раз повторил про себя фамилию гвардейца, но ни к одному из влиятельных родов тот точно не принадлежал. — «Тем более странно. Что же он такого сделал с магом, чтобы тот пошёл на столь необдуманный шаг?»

Но чем больше глава государства думал, тем интереснее и курьёзнее ему казалась возникшая ситуация. В конце концов, он окончательно развеселился, найдя в ней массу пищи для ума, в том числе и комичных подтекстов. — «Ведь в моём Уложении гарнизонной службы говорится об использовании специального канала только в исключительных случаях, а давно ли мне на стол попадало последнее прошение об отпуске пограничного офицера? Налицо как раз исключительный случай. Весело получается. Как-как там зовут этого шибко умного лейтенанта? Вереск эль Дарго? Нужно обязательно взять его на заметку. Мне нужны сообразительные гвардейцы с боевым опытом. Похоже, пора его переводить с границы на более ответственное место несения службы. Парень явно созрел для серьёзных дел и уже больше ничему в пограничье не научится».

«Но каков наглец», — продолжал, между тем, рассуждать Император. — «Взял, значит, гарнизонного мага за жабры и вынудил помочь. Неужели его так припекло, что решился на столь дерзкий поступок? Как он там писал, „надоела кровища, надоели дуэли и пьянки. Хочу просто поохотиться, чтобы были только я и лес“. Может и наглец, но не стал ходить вокруг да около, всё сказал предельно честно. Никаких там тебе „семейных обстоятельств“, смерти близкого, оказывающегося на деле исчезающе дальним, родственника. Просто хочу поохотиться и отдохнуть, а ещё „верю в благосклонность своего Императора“, „никогда ничего не просил для себя, отдавая себя службе и интересам империи без остатка“. А он ещё и поэт, к тому же. Честность я люблю, в политике о ней почти забываешь, так хоть от моих подопечных офицеров услышу о её существовании».