Удар иглы

Часть обзора мне загораживала сдвинутая штора. Но кое-что открылось моему взору. Шляпа сидел на старинном ампировском стуле, положив широкие ладони на колени, и тупо смотрел на стену. Он не мигал, ни один мускул не дрожал на его лице. Он, кажется, даже не дышал. Его будто выключили, поставили на прикол до возникновения в нём необходимости. Кто-то сидел за столом спиной ко мне и раскладывал большие, раза в два больше обычных, карты. Я даже разглядел рисунок на одной из них. Это были карты Таро, известные ещё древним египтянам, предки обычных игральных карт. Ими до сих пор пользуются предсказатели всех видов и рангов, популярность которых в последнее время так быстро растёт. Их даже теперь используют цыгане, потому как с такой экзотической штукой клиенты облапошиваются гораздо легче, чем при гадании на обычных картах. У меня в столе в кабинете лежали две колоды, которые мы изъяли у цыган во время одного рейда. Карты Таро были новенькими и ложились на стол со стуком.

— Ты бессловесный чурбан, — скрипучим голосом вещал «картёжник». — Искра жизни ещё тлеет в тебе благодаря моему вмешательству, моему вниманию. Ты не согласен с этим? Молчишь? Твоя душа, тот неуничтожимый сгусток Абсолюта, делающий человека человеком, находится у меня в плену, и только у меня есть ключи от этой темницы. Ты мой раб. Моя вещь. Я что-то сказал не так?

Он начал быстрее раскладывать карты на столе, пальцы у него были тонкие, длинные и ловкие. — Ты обижен, зол на меня? Вряд ли. Твоя ослабшая, томящаяся в склепе душонка не способна ни на какие чувства. Ты лишь моё орудие, бессловесное, бездумное. Я причиняю тебе зло, творю насилие над тобой? Да? Ты сказал бы это, ничтожный червь, если бы к тебе вернулась способность говорить? Не так ли?.. Твоя слабость — вот моя сила. Слабость, проистекающая из мелких пакостей, которые тебе приходилось совершать, из маленьких и больших предательств, из алчности, себялюбия, любви к насилию, из зла, жившего в тебе… Ты глупец На эти чувства имеют право лишь сильные. Слабого же они лишают права самому распоряжаться собственной душой. Слабого они замуровывают в темницы, ключи от которых хранятся у таких, как я. И слабые могут рассчитывать лишь на везение. Ты слышишь меня, бесчувственная деревяшка? Тебе не повезло. Ведь везение тоже выпадает сильным.

«Картёжник» вновь перетасовал и разложил карты.

— «Арканы»… «Шут»… «Висельник»… «Жонглёр»… Глупцы пытаются узнать по этим картам судьбу. Ничтожествам нужны предсказания судьбы. Я держу судьбу в своих руках. Я держу судьбы многих людей!

Он смахнул со стола карты.

Неожиданно он застыл как изваяние. Я понял, что он каким-то образом ощутил моё присутствие. Сейчас он подойдёт к окну и увидит меня… Дожидаться этого я не стал, спрыгнул вниз и бегом припустился прочь.

* * *

В этот вечер Аля не пришла, зато притащился Дима и начал ныть, что мы обязаны согласиться на дальнейшие эксперименты, что после ухода жены у него осталось единственное — работа, и мы обязаны ему помочь хотя бы из гуманных соображений. Он побрился, наодеколонился, глаза его лихорадочно горели. Вчерашние события, похоже, его просто потрясли. Я ему что-то туманно наобещал. Потом неожиданно спросил:

— Дим, а действительно могут существовать какие-то миры, энергетические сущности? Или это дурацкие выдумки оккультистов? — Естественно, существуют.

— И они могут влиять на наш мир?

— А как же.

— И добро, и зло могут жить как самостоятельные силы, находящиеся в борьбе и борющиеся за наши души?

— Так оно и есть.

Дима тут же соглашался с любой ересью. Он сейчас напоминал чем-то Ноздрёва. («А Чичиков — не Наполеон?» — «Конечно, Наполеон».)

— Ну а как быть, если зло ОТТУДА вдруг прорывает барьер и врывается в наш мир? — настаивал я.

— Куда это — в наш мир?

— Например, в наш город. Чисто теоретический вопрос.

Дима посмотрел на меня внимательно:

— Тогда каждый человек должен выбрать между добром и злом. Или уйти в сторону и привыкать к роли растения.

— Можно изменить предначертанное?

— Например?

— Например, тебе говорят, что вскоре, через энное количество дней, ты протянешь ноги. И что тогда?

— Если это настоящее предсказание, а не обалдуйство вроде телевизионных астрологических прогнозов, тогда действительно остаётся протянуть ноги. С вероятностью в восемьдесят процентов.

— А двадцать процентов?

— Двадцать процентов — это свобода твоего выбора. Это твой шанс что-то изменить.

— Перевести стрелки.

— Какие стрелки?.. Слушай, Витя, ты не перегрелся на солнце?

— Который день солнца нет.

— Меньше всего я ожидал услышать подобные вопросы от тебя. Это что, обращение скептика в веру?

— Как же, жди. Не думай, что меня так потрясли твои вчерашние антинаучные изыскания. Просто интересно… Ладно, я устал. Спокойной ночи.

— Спокойной. — Дима поднялся.