Удар иглы

И тут мелькнула догадка. С огромным напряжением моя рука доползла до внутреннего кармана, пальцы сжали гризрак, я вдавил разом все кнопки. От «портсигара» стала растекаться по телу освобождающая животворная сила. И смерч отступал перед ней. Отступал нехотя, не желая упускать добычу. Я сумел сбросить оковы и освободиться. И пошёл навстречу чёрному сгустку. Моё сознание было ясно, как никогда. Я видел, что у кустов лежит, уставившись невидящими глазами на чёрное звёздное небо покойник. Я узнал его. Именно он преследовал Алю. Я вспомнил и то, кто он есть на самом деле. Карнаухов Владимир Шамилевич, водитель «икаруса», погибший во время катастрофы и поднятый дьявольской силой из гроба. Теперь его плоть прямо на глазах разлагалась, обнажая кости. Мне было не до него. Ветер хлестал такой, что сшибал с ног. Дышать было нечем. Но я продолжал идти вперёд. Оставался последний шаг. И я сделал его…

Что было потом, помню лишь урывками. Я летел куда-то, вращался в дикой круговерти. Я оказался там, где мой опыт, мои представления о мире стоили немногого. Теперь мне нужна была не сила мышц, а сила воли. Меня несло вперёд мутным течением. Что окружало меня — не описать никакими словами.

Мне нужен был Он. Мой враг. Его тоже уносило мутным потоком, но он сопротивлялся ему, пытался овладеть им, стать его хозяином. С каждой секундой он приближался к этой цели.

Мы летели в чернильном тоннеле. В конце его маячил фиолетовый, с нездоровой желтизной, как у сегодняшней луны, свет. Его источник и был самым худшим. Тем, что хотел выпустить в наш мир мой враг. Дремлющая неизвестно с каких времён древняя сила разобьёт преграды и хлынет в город.

Потом мы схлестнулись с моим противником.

— Дурак, ты не захотел просто умереть, — прохрипел он. Звук его голоса отдавался внутри меня, наполняя болью каждую частичку моего существа. — Уходи! Ты ещё можешь уйти и получить в награду лёгкую смерть!

Я знал, что предложение заманчиво. Знал, что могу ещё отступить, уйти. Лёгкая смерть — это же верх того, что может пожелать человек в моём положении. Перед ней ничто все богатства и удовольствия мира. Уйти от этого мертвенного, испепеляющего света… Мне казалось, что когда-то я уже пытался пройти по такой дороге и когда-то тоже был готов предпочесть плену смерть. Но когда и где это было? Может, в другой Вселенной? А может, в каком-то сводчатом монастырском помещении, где горели чёрные свечи и пробирал насквозь ритм загадочных слов загадочного языка?..

Как и тогда, я не ушёл, не отступил, выбрал борьбу. Я держал противника за стальную, несгибаемую руку. Но и моя рука тоже налилась железом. Нас влекло вперёд.

— Отпусти!!! — ревел он, вырываясь.

Я слабел. Он побеждал меня. Ещё немного, и он вышибет меня из этого тоннеля в какой-нибудь мир. Один из тысячи миров… Для меня это будет лучше всего, но тогда он выйдет победителем… И я кинулся с ним в самое пекло. Последним усилием я повлёк его к свету.

— Не смей! Ты не знаешь, что это! — завопил он, и в этом вопле был необъятный ужас.

Я знал, что хуже цели, куда мы стремились, не может быть ничего. Но это был единственный шанс ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ — так подсказывало мне пришедшее со стороны и озарившее яркой вспышкой мозг ЗНАНИЕ.

Мы ворвались в океан света. На миг на меня обрушилась вся боль и ненависть, все страхи и ужасы, которые когда-либо существовали в мире. Кратчайший миг растянулся для меня в тысячелетия…

— Прощай, Хранитель! — исторг я откуда-то из глубины того, что составляло сейчас моё существо, крик.

— Мы встретимся, Эрлих-х-х! — Вопль моего извечного врага колыхал фиолетовую дымку и уносился куда-то вдаль.

А потом для меня всё кончилось. Я вернулся в тёплый, ясно очерченный мир. Теперь я был не начальником уголовного розыска Аргуновым, а инженером Курнаковым. Точнее, я был одновременно и тем и другим. А если быть совсем точным, я и был одним человеком, прожившим эти две жизни и обречённым ещё на многие жизни…

Я был стар и немощен. Мой дух находил всё меньше соприкосновения с дряблым, слабым телом Курнакова. Я прожил на земле очень долго, и приходил час, когда я был вынужден её покинуть. Но это не пугало меня. Я знал, что мой долг не выплачен и мне ещё немало предстоит пройти по нелёгкой дороге борьбы. По дороге воина, с которой не свернуть, на которой не замедлить шаг.

Мигал шар, стоящий на столе. В нём не было свечи, не тлел фитилёк. Шар просто горел как напоминание о великих цивилизациях, которые тысячелетия назад владели Землёй. В его меняющемся с розового на зелёный и красный свете я исписывал страницу за страницей. Мой труд близился к завершению, а значит, смерть уже стоит у моего порога. Это моё последнее дело, а после мы, костлявая, столкнёмся с тобой лицом к лицу Наверное, ты хорошо запомнила меня и не прочь будешь припомнить все свои прошлые проигрыши. Ничего, я не держу на тебя зла. Ты только выполняешь свою очистительную работу…