Удав и гадюка

Глава 9. Генри из Влесбурга

Спустя полгода

– Я вас искренне поздравляю, Генри! Добро пожаловать в семью.

После этих слов Горрон де Донталь по-кошачьи развалился в кресле Малого зала и с интересом посмотрел на нового старейшину.

– Да, да, спасибо вам… – ответил смущенно Генри. – Большое спасибо.

Он чувствовал себя крайне неуютно в новом обществе – попеременно то ерзал на сиденье в своем глеофском табарде, то чесал нос и метался перепуганным взглядом по стенам, то кусал губы и дергал свои и без того оттопыренные уши. Рядом с ним, синеглазым и стройным, сидел крепко сбитый Ярвен Хиамский. Он вытянул ноги к огню в камине и пребывал в глубоких размышлениях. Его разум бродил где-то по просторам мысли, выискивая что-то так тщательно, что Ярвен даже не сразу заметил, как в зал вошла Мариэльд де Лилле Адан в сопровождении Амелотты де Моренн. Две сухенькие женщины: одна в белом, подобно грациозной лебеди, другая в иссиня-черном, похожая на злую галку, разместились с комфортом в креслах.

– Здравствуйте, сир’ес Мариэльд, сир’ес Амелотта, – с улыбкой на губах поприветствовал вошедших герцог.

Мариэльд в ответ лишь покровительственно кивнула. Она уже виделась с Горроном на суде прошлой ночью, а потому не сочла нужным здороваться повторно.

Две подруги заставили всех ждать, прибыв на дело Лагота Валорира с опозданием. Явились со всей своей пышной свитой более чем из сорока вампиров и заняли половину этажа в правом крыле. Завидев хозяйку Ноэля, Ярвен Хиамский как-то нервно вздрогнул, чуть подскочил на месте и вежливо поприветствовал дам. Пять старейшин расселись у стены в свете огненного портала камина длиною в добрые пять васо.

Был тихий и мирный вечер. За окнами уютного зала пышными хлопьями сыпал снег.

– Мариэльд, почему ты прибыла без сына? – наконец задал вопрос Горрон.

– Не захотел лицезреть смерть товарища, – пожала как ни в чем не бывало плечами та.

– Всего-навсего? А я так надеялся увидеть молодого Юлиана. Как он поживает?

– Замечательно, Горрон.

– Чем занимается в свободное время?

– Управлением, – с мягкой улыбкой ответила графиня. – Он возмужал и взял бразды правления в свои руки. Я теперь лишь счастливо наблюдаю за своим сыном.

– Твоя проницательность, Мари, – вмешалась ее подруга Амелотта, – достойна воспевания! Я бы никогда не подумала, что из сына рыбака из глухой деревни вырастет что-нибудь достойное.

– Никто не ищет золотые самородки посреди крупных городов, моя дорогая.

– Твоя правда, Мари.

Герцог де Донталь сменил позу в кресле, перевесив ногу через подлокотник, протянул руку к столику с бокалом крови и снова посмотрел на Мариэльд с затаенной улыбкой в уголках губ.

– Мариэльд, так что же Юлиан… Остался на управлении?

– Нет. Пока я в отъезде, мой сын отправился ненадолго на Юг.

– Зачем? На Юге небезопасно.

– Мой сын не дурак, Горрон. Ты сам это утверждал на суде тридцать лет назад.

– Так зачем ему понадобился Юг?

– Твоя любознательность действительно бывает весьма занудной… – Уста Мариэльд тоже были растянуты в вежливой полуулыбке, но лицо ее выражало холод. – Юлиану захотелось увидеть красоты Юга собственными глазами, а не по старым книгам в библиотеке. Спустя пару лет вернется.

Герцог погрузился в раздумья. Этим летом он навещал Ноэль, и его встретили лишь закрытые двери да молчаливый Кьенс, который упрямо отказывался впускать настырного гостя. Причем никакие уговоры, подкупы и даже угрозы на майордома не подействовали: Кьенс был непоколебим как скала. Однако Горрон де Донталь не был бы Горроном де Донталем, если бы спустил это с рук. И то, что он смог обнаружить за полтора месяца, выглядело чрезвычайно странным. Даже больше – в воздухе витал едва заметный запах предательства! Но прямых улик и доказательств он не нашел, а потому пока ничего предъявить не мог.

Ни Ярвен, ни Генри все это время не вмешивались и лишь молча смотрели на общающихся старейшин. Состояние Генри было странным: он чувствовал, как новая кровь в нем постоянно движется, а тело просит еды и сна. На него навалилась усталость. Он погрузился в мягкое кресло и изо всех сил старался не закрыть глаза, чтобы не уснуть. Выражение лица Ярвена было весьма сдержанным, хотя иногда по нему пробегала тревога. А когда он смотрел на Мариэльд, то беспокойство усиливалось до нервной дрожи.

– Генри, – обратился наконец к молодому вампиру Горрон, – расскажите нам о себе! А то Ярвен был так сух на суде, как песок, что мы толком ничего не узнали.

– А? Да, да…

Генри скромно откашлялся, и легкая, стеснительная улыбка с закрытыми зубами растянула трясущиеся от волнения губы. Хоть он и прожил на свете уже шестьдесят три года, но выглядел лет на тридцать, обладая еще юношеской стройностью, а также свежим лицом. В его темно-синих глазах сверкала несвойственная демонам человечность.

– Ну, кхм… Я родился в деревеньке около Тазутта… Это Глеоф, знаете же?