Удав и гадюка

Под треск поленьев два старейшины перебирали книги из библиотеки. Вся литература про расиандский язык, культуру и обычаи Элейгии перекочевала на стол, чтобы потом, при необходимости, отправиться в долгий путь вместе с герцогом в его суме. Увы, дар мнемоника хоть и позволял увидеть жизнь жертвы ее глазами, но запомнить все, что знала она, было невозможно. Поэтому, дав задание портнихам подготовить износившиеся за полгода путешествия костюмы, Горрон лениво распластался на кушетке, подоткнул под голову подушку с вышитыми серебряными нитями воронами и принялся читать. Читал все то, что Филипп считал важным и вкладывал ему в руки на нужной странице раскрытой книги.

– Те демоны очень сильны, Филипп! – рассуждал герцог. – Чтобы убить человека, маг с Юга должен потратить больше двадцати лет на изучение Хор’Афа, освоить создание внутренних образов и методы концентрации на необходимом результате. Но то, что я увидел из крови деревенщины в Больших Вардах… То, что делал Пацель… Даже с годами их сила при них, и мы ввязались в поистине опасную авантюру! Если наше вмешательство раскроют, то, несмотря на мое бессмертие, меня размажут кровавым пятном по стене. Пусть я и неуязвим для прямой магии, но вполне почувствую удар поднятым магией камнем или бревном.

– Ваше отсутствие не получится долго скрывать. Когда Мариэльд вернется в особняк, она обязательно поднимет вопрос о мертвом майордоме. Все всё узнают.

– Она отправилась не в Ноэль, а в Лоракко. Амелотта пригласила ее к себе на пару зим. Так что до того момента, как я встану рядом с тобой и получу титул безумца, у меня есть несколько лет.

– Тогда это упрощает дело, пусть и ненамного.

Горрон промолчал. Он со жгучим интересом рассматривал изображения Праотцов, богов Юга. Пальцем с агатовым перстнем он погладил изображенного точной рукой писаря бога Гаара, молодого мужчину-вампира.

– Удивительно… – шептал он себе под нос.

– Что?.. – Филипп оторвался от карты Юга полувековой давности, достоверной уже лишь отчасти. Впрочем, все в этой библиотеке было достоверным лишь отчасти.

– Когда я правил на заре Крелиоса, в меня верили, как в бога. Мне поклонялись, как одному из них, подносили девственниц на протяжении нескольких сотен лет в обмен на мудрое владычество. Крелиос процветал. Я был прозван Элроном Солнечным, что со старого языка означает «Солнечный Всеотец».

Ясные глаза Горрона подернулись сладостной истомой от воспоминаний о тех днях, когда имя Элрона в исступленном вопле счастья срывалось с уст людей. К носкам золоченых туфель падали в благоговейном страхе женщины и мужчины, пытаясь губами коснуться их. Но тут же взгляд герцога быстро потух.

– А потом пришла вера в Единого. Медленно, но неотступно… Сначала я не воспринял ее всерьез, смеялся над выскакивающими, как чертята из леса, жрецами… Но люди стали отказываться от многобожества. Им захотелось поверить в нечто несуществующее, но всесильное, в образ могучий, но безобидный, в средоточие всех благодетелей одновременно, не тронутое печатью демона. Единый ничего им не дал, но он, как тот, кто не существовал, ничего и не взял. Вместо девственниц мне стали все чаще подносить вилы и факелы.

– Люди любят мечтать и творить в головах добрых богов. – Граф понимающе улыбнулся.

– Но на Юге люди продолжают верить в демонических богов, которые теперь носят имена Праотцов! Они неистово фанатичны в поклонении демонам! А этот Гаар… – Горрон погладил шероховатую страницу с рисунком божества вампиров, так похожего на него. – Да это же старейшины с Севера, Филипп! Люди Юга помнят свои корни и чтут их. Север и Юг пошли по разным дорогам. Север все забыл, отрекся от принятия истории такой, какой она была, и старается жить, как жил до Слияния, безо всякой магии и демонов. Но Юг… Стоит отдать ему должное, они пошли более мудрым путем и приняли новый мир, каким он есть, они приспособились. Несмотря на всю опасность поездки, она обещает много интересного.

– Мне кажется, вы воодушевились.

– Да! – плутовато улыбнулся Горрон. – Я начал думать о Юге с тех пор, как Гиффард нарушил просьбу Летэ и отбыл за Черную Найгу. А когда даже ты на неделю отлучился туда, это меня в край возмутило и взбудоражило.

– Я всего лишь по просьбе Летэ передал бумаги его лазутчикам. Он все выискивает вампиров из клана Теух и ждет от них неожиданного удара.

Горрон довольно расхохотался.

– Что такое, друг мой? – поднял брови граф.

– Я почти уверен, что Летэ за все тысячелетия ни разу не спал лишь оттого, что, проснувшись, боялся обнаружить вокруг себя теухских вампиров, которые во время сна захватят Йефасский замок.

– Их мало осталось.

– Мало, а может, и вовсе не осталось. Но Летэ до сих пор трясет от одного имени Барши Безумного.

– Может, все происходящее связано с теухскими вампирами? – задумался Филипп.

– Нет, точно нет. Лилле Аданы предали клан Теух, и те, кто сбежал той ночью из зала, если они до сих пор живы, в своих кошмарах видят именно Мариэльд.

– Там могло смениться несколько поколений.