Удав и гадюка

Но тогда все счастье закончилось в один миг, а сейчас Филипп чувствовал смутную тревогу последние три десятилетия. Она зародилась в сердце хозяина Солрага еще до суда над рыбаком Уильямом. Поначалу ему казалось, что это лишь вестники старости, навалившейся на его и без того тяжелую душу. Но нет, назревало нечто нехорошее… Точно что-то давно готовилось подняться из вековых снегов, где спало, как бестия… И это нечто давило со всех сторон, заставляя метаться в постоянных поисках ответа. Демон отвез Уильяма на Юг не силой, а хитростью. Должно быть, воззвал к любознательности молодого рыбака, к его сокровенным желаниям познать этот мир и стать его частью. Но зачем? Почему именно сейчас стали всплывать многовековые тайны, обнажаясь и пугая своей злобой? Филипп вздохнул. И главное, переживал он, успеет ли Горрон вытащить Уильяма из омута интриг? Не столкнется ли Горрон с тем демоном, которого прозвал велисиалом и джинном?

Прислонившись спиной к ели, в которую уперся ствол другого, поваленного дерева, Филипп услышал, что в ветвях сверху что-то закопошилось. Пара чертят, блеснув желтыми глазками-бусинками, с задорным стрекотанием перепрыгнула на соседние раскидистые ветви. С глухим звуком осыпалась шапка снега. Граф вымученно улыбнулся, возвращаясь мыслями в этот мир, и смахнул с седой макушки сугроб.

* * *

Ночь прошла спокойно, и утром, отряхнувшись от снега, Белый Ворон приказал всем быть наготове. Однако время текло, а вурдалаки, которые должны были знать, где кормится бестия, так и не показывались. Перевалило за полдень, дышащие паром мужчины черпали из мисок приготовленный Чукком и Гроном суп из оленя, восхваляя Ямеса. Коней отвели на край прогалины, и те, стреноженные, тихо и мирно жевали овес и водили ушами, вслушиваясь в зимний лес.

Гвардейцы, все как на подбор рослые и широкоплечие, следили краем глаза за графом, который сидел неподалеку от тагана с котлом, где пузырился на дне бульон. Все были напряжены. Все ждали приказа. После жутких россказней в таверне Дорвурда каждый гвардеец мысленно представлял себе нечто невообразимо страшное, с рогами, зубами-пилами и длиннющими руками. Оттого в воздухе сгустилось напряжение.

Филипп услышал далекий рев.

– Всем приготовиться! – рявкнул он.

Воины вскочили с укрытых льняниками бревен, побросали миски, отбежали от костра и, уже одетые в доспехи, похватали из обоза длинные копья и луки.

– Отступать за овраг по бревнам! – напомнил граф, и все обернулись, чтобы еще раз увидеть по бокам от ловушки несколько перекинутых через глубокий овраг стволов.

Шум стремительно нарастал с северо-востока. Уже все слышали далекий хруст снега. Очень высокие и раскидистые ели еще скрывали чудовищ, однако тот вой, что издавала бестия, прокатился волной над деревьями. Солрагцы задрожали от ужаса и поспешили перебраться на другую сторону ямы. Кто-то уже стоял там, с копьями и луками наготове. Протяжный вой набирал силу. Его дополнили писки скачущих по ветвям чертят и скулеж удирающей пары вурдалаков. Наконец еловые лапы в страхе расступились.

Дорвурдская бестия явилась из леса громадной тенью, преследуя тень поменьше… Солрагцы вскрикнули. Демон басовито зарычал и прыгнул на остановившегося у края поляны вурдалака. Низший демон визжал, пока его косматое тело извивалось в лапе, чем-то напоминающей человеческую.

Бестия намеревалась сожрать вурдалака, но внезапно увидела перед собой отряд. И замерла. Вгляделась маленькими глазками из-под широких рогов в застывших в ужасе людей. Потянула носом морозный воздух. И из ее груди вырвался рев… Бестия швырнула вурдалака со сломанным хребтом наземь, изогнулась и уперлась задними ногами в землю. Кисточка ее хвоста заходила из стороны в сторону. Затем она оскалилась и с яростным хрипом бросилась к солрагцам, которые пересекали бревно.

Йева, вместо того чтобы предупредить о демоне, слишком быстро привела его прямо в прогалину.

– Сэр Рэй! Переходите на другую сторону! – закричал Филипп.

Он скинул плащ и сделал шаг к бестии, намереваясь дать людям больше времени.

Лапа с острыми когтями чиркнула в воздухе, но он уже отскочил влево, пригнувшись. Копье укололо демона под ребро. Завопив, он крутанулся, попятился, но тут же сделал резкий и стремительный выпад. Однако и здесь Филипп ловко увильнул, успев ткнуть острием! Бестия рассерженно взревела и прыгнула уже всей тушей, оттолкнувшись от земли короткими задними лапами.

Филипп осознавал, что если попадется, то сразу окажется в цепких пальцах и будет разорван. Это была пляска со смертью, но в жутком танце вел он, держа в руках окровавленное копье.

Зубы бестии клацнули по снегу, там, где только что должен был стоять противник. А граф, отпрыгнув на пять шагов и снова уколов острием, обернулся на одно мгновение. Дольше нельзя… Двадцать девять гвардейцев стояли с другой стороны ямы, напряженные и застывшие в ожидании. Они ждали, когда их командир сможет отступить и подаст команду, чтобы его прикрыли. Двое слуг тряслись от страха, укрывшись в ельнике за спинами солрагцев.