Удав и гадюка

– Восхитительно прекрасен, будто золотая корона со множеством драгоценных камней! – улыбнулся Шаджи Го’Бо. – Порой мне казалось, что нет величеш-штвеннее города, чем Нор’Алтел, который подобен красному шелковому платку, украшенному рубинами, на шее самой прекрасной женщины с глазами цвета расплавленного янтаря, но… Есть…

– И вы это поняли за весь путь от ворот к моему дому?

– Иногда достаточно одного взгляда, чтобы оценить величие, – склонил голову посол и лениво поиграл с монетами в волосах. – Я явился не с пустыми руками, доштопочтенный. Может, ш-шкромный подарок, который я привез из Нор’Алтела, и не золотая корона с рубинами, но он являет грозную силу. Клинок и золото! Мощь и богатство!

После взмаха руки к хозяину дома приблизился слуга посла. Тут же ближе подошли и два личных охранника советника, положив руки на ножны. В любой момент они были готовы атаковать и защищать. Но слуга Шаджи Го’Бо лишь покорно улыбнулся и открыл покоящуюся в его руках бронзовую шкатулку, расписанную змеями. Там, в объятиях шелка, лежал изогнутый кинжал – исключительно церемониальный, поскольку его даже невозможно было взять. Короткая бронзовая рукоять разбухла от обилия алмазов и рубинов, а тупое лезвие было испещрено гравировками молитвы Гаару, божеству вампиров.

Илла подарок в руки не взял. Из другой комнаты появился бледный как смерть веномансер и дотронулся окрашенными краской пальцами до кинжала. Затем внимательно рассмотрел его и обнюхал, изучая на яды и даже облизывая.

– Это предосторожности, – объяснил Илла, заметив удивленный взгляд желтых глаз.

– Мне незачем травить будущего ш-шоюзника, доштопочтенный, – произнес с обидой в голосе посол. Он потянулся к уже подостывшему чертенку. – В Нор’Эгусе оружие принято подносить как символ крепкого союза, как явление силы…

– А в Элегиаре оно таким символом не считается, – заметил холодно Илла. – Однако что же, я премного благодарен за столь прекрасный церемониальный кинжал, посвященный нашему богу Гаару.

Разговор не клеился. Похоже, гостю не были особенно рады.

– Этот кинжал лишь мой небольшой дар вам, доштопочтенный Илла Ралмантон. Дар за то, что уделили мне время. Я очень надеюсь, что вы ш-шможете убедить консулат выслушать меня, ибо светлейший мой владыка Гайза Ши’эа Шейрос искренне считает, что нам следует оставить в прошлом все разногласия. И владыка желает передать Элейгии ш-швой дар.

С этими словами наг привстал с подушек, пополз, карабкаясь руками, по столу к плетеной корзине с фруктами, стараясь не задеть широкими рукавами блюда с мясом. Оттуда он достал крупный апельсин. С загадочной улыбкой он покатал его в ладонях, положил на стол и подтолкнул.

Илла нахмурился, не переставая следить за тем, как апельсин медленно катится в его сторону. Наконец апельсин неторопливо достиг края резного столика у самых колен советника… и упал вниз с глухим стуком на пол.

В глазах посла Нор’Эгуса ненадолго будто бы мелькнуло неудовольствие оттого, что пожилой советник даже не прикоснулся к фрукту.

– Вот, значит, как… – тихо сказал Илла с ледяной усмешкой. – Город Апельсиновый Сад…

Своей шелковой туфлей он нащупал апельсин, поставил на него стопу и, чуть придавив, катнул обратно. Прокручиваясь, апельсин прокатился под столом и стукнулся о диван, на котором возлежал напряженный посол. Шаджи проводил глазами замерший на черном мраморе цитрус – и нахмурился. Ему отказали в его просьбе…

Длилось это недолго. Довольно быстро наг снова деликатно улыбнулся, устроился на диване, свернувшись кольцами, а когтистыми пальцами пригладил бахрому подушек.

– Вы знамениты раш-шудительностью, советник. Надеюсь, вы подумаете над нашим предложением и дадите мне возможность поговорить с королем и другими консулами. Нор’Эгус – богатое и благородное королевство, которое никогда не забывает оказанной помощи, – наконец произнес посол.

– Богатое и благородное… хм… да, – улыбнулся Илла, вспоминая, что нынешний король-наг, будучи когда-то военачальником, восстал против бывшего короля и убил его.

– Я понимаю, что Элейгия выжидает, чем обернется наша война с Нор’Мастри. Так мудро умеют ждать только змеи. Но куда мудрее выбрать сторону вовремя, тем более что это время наступает.

– Время само решает, когда ему надобно наступить, почтенный, – ответил советник.

– О да, какого же еще ответа мне следовало ожидать от истинного сына Гаара! – польстил посол.

Илла поморщился. Лесть была слишком неприкрытой для опытных придворных, чем выдавала то ли неумелость посла, то ли скрытую насмешку.

– До истинных сынов Гаара мне далеко…

– Не ш-ш-шоглашусь… – Смуглый наг исправился, стараясь подражать правильной человеческой речи: – Не соглашусь, достопочтенный Ралмантон. Северный род вампиров и нагов вымирает, уступая под натиском смешанных кровей. Нынче, увы, не сыскать в Нор’Алтеле женщин с совершенно черной чешуей и белыми полосами, как не сыскать бледнолицых вампиров с черными как смоль волосами и синими глазами.

– В хороших борделях все есть.