Удав и гадюка

– Прошло полвека с тех пор, как я занял тебе триста сеттов, – отозвался веномансер, улыбаясь. – Помнишь?

– Как же мне забыть это? – также улыбнулся Нактидий. При всем его напускном радушии выглядел он как обыкновенный мерзкий златожорец. На лице его читался также и испуг.

– Теперь я хочу забрать восемьсот сеттов. Юлиан! Ну что с тобой? Пойдем отдохнем у моего друга. Ты видишь, что нас ждут?

– Жду-жду… – медленно повторил Нактидий.

– Нактидий, вы же не отправляли письмо в Ноэль, так? – крикнул ему вдруг Юлиан из-за ворот.

Побледневший Юлиан отодвинулся еще, отпихнув курчавого торговца. После ответа он собирался вместе с Фийей быстро скрыться из виду. На нем сошлось перекрестье взглядов как охранного мага, так и Вицеллия, и вампира-банкира, и выдвигающейся со всех сторон охраны, которая появлялась отовсюду: и из улочек Ремесленного района, и из улочек Золотого.

– Какое письмо? – спросил Нактидий, делая шаг от Вицеллия. – Как я мог написать тому, кто пропал без вести, когда его искало все королевство, чтобы повесить за измену и попытку убийства? Его, отпетого негодяя?

А потом из-за того же самого поворота показался высокий по меркам южан, но на полголовы ниже Юлиана рыцарь, от которого разило псиной, – оборотень. Он жестко глянул на невозмутимого Вицеллия, который стоял рядом с Нактидием, вытирающим испарину с лица и постепенно отходящим все дальше в глубь двора.

– Глазам своим не верю! – рыкнул оборотень. – Да как у тебя наглости хватило вернуться, Алый Змей?! Хватайте его!

– Там еще его сын! – возопил охранный маг, ткнув пальцем.

– Хватайте и его! Все они, гор’Ахаги, лжецы и ублюдки, по которым давно плачет висельное дерево!

Но Юлиан уже потянул Фийю за собой, и они, прорвавшись сквозь пока еще стоящий отряд, ринулись к улочкам, чтобы скрыться за ними.

– Что происходит, тео? – не понимала айорка.

– За мной! Не отставай! – рявкнул граф.

За ним, точно мука из мешка, высыпала вся охрана, которая наконец-то сообразила, что от нее требуется. Юлиан и Фийя только подбежали от этой площадки перед воротами к улочкам, как оттуда показался еще один отряд городской стражи, который также возвращался после ночного обхода. Им крикнули, и они кинулись навстречу беглецам, ощерившись сталью. Фийя, вздрогнув, застыла и в ужасе уставилась на окруживших ее людей. Сзади подбежали уже другие, кольцо замкнулось, Юлиан дернулся и также застыл, когда его васильковую рубаху пропитала кровь от уколов наставленных на него копий.

– Тео, тео, что это… – зашептала айорка.

– Фийя… – прохрипел Юлиан на аельском языке. – Ничего им не рассказывай… Если не вырвемся, молчи о том, кто я. Поняла? Иначе не сносить мне головы.

– Тео Юлиан не виноват! – вдруг надрывно закричала Фийя. Глаза ее зажглись лихорадкой. – Господин Вицеллий… Это все он! – она выкинула руку в сторону веномансера. – Он, змея поганая, гадости всем строит! Права была Кая!

– Помолчи… – прошипел ее господин, понимая, что могут найтись те, кто поймет ее крики на аельском языке.

– Тео Юлиан, – айорка взмолилась, рыдая, – скажите им, что происходит… Скажите, что мы оказались здесь ненароком…

Стоящий за воротами Вицеллий нахмурился, взгляд его, колючий и опасный, вцепился в женщину. Внезапно она замолкла и сделала два быстрых шага к кольцу стражников, точно ее подтолкнуло к ним. На нее тут же наставили пару копий. В каком-то полоумном безумии, не ведая, что творит, служанка кинулась вперед.

– Фийя!.. – вскрикнул Юлиан.

Охнув, айорка уже проясневшим взглядом посмотрела на свою грудь. На ее платье расплывалось кровавое пятно от упирающегося в него наконечника, который вошел на пол-ладони вглубь, в сердце. Фийя покачнулась. Юлиан готов был броситься к ней, но ему не позволили, наставили копья. Ноги айорки подогнулись, она со стоном осела на колени и схватилась за платье, напитанное кровью.

– Помогите ей, пока не поздно! – крикнул Юлиан.

– Праотцы помогут… – был ответ оборотня.

Видя, как пустеет взгляд Фийи, Юлиан, не выдержав, вырвался в сторону служанки, чтобы добраться до нее и унести прочь. Быстрым движением, поднырнув под копье, он ударил ближайшего стражника, вставшего на его пути. Стражник покачнулся, завалился на других – и кольцо разомкнулось. Между тем Фийя тихонечко, но мучительно постанывала от боли, точно боялась этим причинить кому-то неудобство, и глядела на графа полными слез глазами. Время было на исходе… Взгляд Фийи замер, и тогда Юлиан с оборвавшимся сердцем попытался броситься прочь, к улицам, чтобы спастись хотя бы самому. Его укололи в плечо, он увернулся от второго укола, снова поднырнул и хватил по затылку попавшегося под руку локтем. На него напали сбоку. Не задумываясь, он сомкнул пальцы на шее нападавшего, отчего та мигом хрустнула. Однако перед ним уже выросла сплошная металлическая стена. Его схватили за волосы, за рубаху и попытались завалить. На него накинулись всем гуртом. «Хотят взять живьем», – понял он. Алого Змея, покорного и смиренного, уже повязали, и он стоял у ворот с опущенной на грудь головой.

– Вяжите! Сбежать хочет! – рычал оборотень.