Удержать высоту

— Тогда принимаем такое решение, — подвел итоги короткого совещания командир полка. — Создаем в каждом дивизионе пешие группы по доставке боеприпасов. На снаряд — по два бойца. К ночи слегка подморозит, пройти по лесным тропинкам будет полегче. И пусть захватят с собой вещмешки: сухари, консервы, сахар, крупу тоже придется нести на себе. Если удастся пару раз обернуться за ночь туда-сюда, то все же кое-какой задел в боеприпасах создать сможем и люди не станут голодать. Появится возможность и второго залпа, а потом и третьего… Будем повторять такие походы, пока не подсохнет.

— Понял вас, — сделал в блокноте необходимые записи майор Платицын.

— Действуйте.

— Есть.

— Я — на НП 3-го дивизиона, к Яковлеву, — предупредил Шутов и, вставив ногу в стремя, вскочил на гнедого жеребца, который на время заменил ему застрявший в непроходимой грязи весенней валдайской распутицы «виллис». — И последнее…

Подполковник отыскал глазами командира парковой батареи.

— Капитан Безуглов, делайте все возможное и даже невозможное, но машины с боеприпасами с дороги убрать и замаскировать в лесу. С воздуха нас обнаружить не должны. За это отвечаете вы лично.

Капитан с тоской взглянул на растянувшуюся в болотной жиже колонну машин, на серое предвечернее небо, тяжело вздохнул и вскинул руку к мокрой шапке:

— Есть.

Он знал, фашистские стервятники не заставят себя ждать, особенно с рассветом.

…Разведчики 3-го дивизиона «сидели» на наблюдательном пункте севернее деревни Самишино, на юго-восточном склоне высоты 48,5, откуда хорошо просматривалось перекрестье дорог, ведущих на Рамушево и Старую Руссу. До переднего края обороны немцев от наших окопов было не больше ста пятидесяти метров. И их позиции, ходы сообщения, блиндажи просматривались в бинокль со всеми подробностями.

Колючая проволока заграждений, увешанная консервными банками, участки минных полей, прикрывающие все это пулеметные гнезда, апарели для съезда бронетранспортеров, бревенчатые настилы для фланговых контратак танков и пехоты — все это было как на ладони…

В глубине фашистских опорных пунктов угадывались артиллерийские орудия, выведенные на прямую наводку. Впрочем, самих пушек увидеть не удалось, но окопы для них были уже отрыты по полному профилю, укреплены березовыми стенками, фашинами, все подъездные пути выложены гатями. Позиции гитлеровцев, как и наши, утопали в грязи.

А дальше, в километрах восьми — десяти за лесом, куда невозможно было заглянуть ни с биноклем, ни со стереотрубой, у немцев, по всей видимости, располагался большой аэродром. Там снижались тяжелые транспортные трехмоторные самолеты. Оттуда взлетала и подолгу зависала над высотой, над окопами наших стрелков фашистская «рама», а потом, после ее визита, из-за деревьев прилетали «юнкерсы» и долго-долго утюжили наши позиции. Гитлеровцы не жалели ни бомб, ни артиллерийских снарядов, которые с аптекарской точностью и бюргерской методичностью следовали за бомбардировками.

— Мы здесь фрицам, как кость в горле, — рассказывал старший лейтенант Александр Цыпанов, начальник разведки дивизиона, докладывая Шутову об обстановке. — Держатся они за этот перекресток, как поп за ладанку. Так и стараются выкурить нас с высоты. Да и двигатели танков, самоходок постоянно гудят. Сердцем чувствую, замышляют что-то… А что — понять пока не могу.

— Ладно, — успокоил его Шутов, — утром развиднеется, перенесем твои данные на карту, помозгуем, что они могут нам тут подкинуть… Переброску мехчастей они изображают и в других местах, а где свой фортель выкинут, где прорываться начнут — не ясно.

Рамушевский коридор довольно велик.

— Связь с Яковлевым у тебя есть?

— Так точно.

— Тогда вызови мне его.

— Кузнецов, — позвал Цыпанов телефониста. — Прозвони на «Вешку» «252-му». Его «Пятый» требует. — И, повернувшись к командиру полка, спросил: — Разрешите вопрос, товарищ подполковник?

— Давай.

— А вы сколько у нас собираетесь пробыть?

— Что? Надоел уже?

— Нет, просто с рассветом отсюда не выбраться — все пристреляно. А оставаться опасно. Лупит фашист по высоте почем зря…

— Это хорошо, что ты, Цыпанов, о безопасности командира полка беспокоишься, — усмехнулся подполковник. — Вот и подскажи своим разведчикам, чтобы’ блиндаж подправили, бревнами укрепили, пока время до утра есть, а то он у вас слегка завалился. А останусь я тут до тех пор, пока мы с тобой не сообразим, что фашист замышляет. Сам говоришь, сердцем чувствуешь его козни…

Шутов понимал тревогу старшего лейтенанта. Поднимаясь в сумерках на высоту по ее осклизлым скатам, обращенным в глубину боевых позиций наших войск, видел, что на ней творится, даже с обратных склонов, думал о том, сколько мужества, стойкости, да и просто обыкновенной удачи, потребовалось разведчикам, чтобы удержаться на отметке 48,5.