Удержи меня. Здесь

– И теперь у нас перерыв в отношениях, чтобы я разобралась, чего хочу. Как будто я не знаю! – выпаливаю наконец. Провожу указательными пальцами под глазами, чтобы не дать пролиться слезам, которые обжигают глаза.

– О боже. – Тамсин сжимает мою ладонь. И хотя я ценю этот жест, он лишь сильнее меня расстраивает. Мне не хватает Малика.

– Но я тоже редкостная дура. – Пытаюсь выдавить из себя улыбку, но едва ли это удается. – Почему-то я думала, что могу иметь и то и другое. И быть счастливой, и притворяться. Типичная Редстоун-Лори. Вот и проявились гены.

Я сердита на саму себя. Меня злит, что за неразбериху, в которую я нас втянула, могу винить лишь себя. Моему поведению нет оправданий, и остается радоваться, что Малик отреагировал с пониманием и зрелостью.

Когда возвращается Сэм, мы меняем тему. Они с Тамсин рассказывают смешные истории о родном городе Росдэйле. Судя по всему, Сэм и бывший парень Тамсин терпеть друг друга не могут.

– Литература – это пустые мечтания, Сэм, – тянет он гнусавым голосом. – Я бы посоветовал тебе как можно раньше инвестировать в недвижимость.

Тамсин посмеивается и пихает его в бок.

– Ты невыносим. Да, возможно, Доминик был не лучшим выбором. Но то, что ты никогда не старался его узнать, тоже не помогало.

– Эй, так нечестно, – заявляет Сэм. – Я, вообще-то, старался. Поначалу. А потом пытался его победить его же оружием.

– И как это выглядело? – любопытствую я.

– Я доводил все до крайности. Если он рассказывал, что не позволяет Тамсин водить его BMW, потому что она недостаточно мягко с ним обращается, я говорил, что иногда часами глажу свою машину, пока она не заснет. – У него вырывается смешок, и Тамсин готова расхохотаться, хотя и пытается сдержаться.

– Однажды Доминик завел разговор о том, как восхищается моим отцом за то, что он сам все чинит в доме. Сказал, что папа – настоящий мужчина. – Подруга закатывает глаза.

Сэм старается не смеяться.

– А я в ответ выдал ему историю о том, как отец Тамсин поборол оленя.

– И так все приукрасил, что он тебе поверил!

– Это была самая грандиозная чепуха, которую я ему скормил. Поборол оленя. Кто-нибудь слышал что-то более невероятное?

После второго пива мы расходимся. Тамсин нужно подготовиться к занятиям, а у Сэма другие планы. Планы по свиданиям, вероятно, как почти каждый вечер.

– Как по-твоему, ты справишься? – спрашивает Тамсин, когда мы прощаемся перед баром.

– Придется, – отвечаю я. Мы обнимаемся. Тамсин не отпускает меня пару секунд. Я прижимаюсь к ней и думаю о Малике.

– Дай знать, если тебе что-то понадобится. А если нет, увидимся в понедельник. – Махнув рукой, она направляется домой.

– Тебе тоже туда? – спрашивает Сэм, указывая на дорогу.

Я киваю.

– Тогда пройдемся немного вместе.

На тротуарах собираются группы молодых людей, которые идут в бары или выходят из них, чтобы отправиться куда-то еще. Все в хорошем настроении, шумят, дают пять и хлопают друг друга по спине, обнимаются. Видя их беззаботность, я чувствую укол боли.

– Чем займешься дальше? – спрашиваю у Сэма, чтобы завязать непринужденную беседу.

– Пойду в кино.

– С кем? – Не надо быть такой любопытной. Может оказаться, что я знаю эту девчонку.

– Я пойду один.

– Один? – удивляюсь я.

– Часто так делаю, – отвечает он и пожимает плечами.

– Часто ходишь один в кино? А ты не чувствуешь себя… одиноко?

– Нет, честно говоря, нет. Мне нравится, когда после фильма не приходится его обсуждать. Это трудно объяснить. После хорошего кино всегда чувствую себя немного уязвимым. Как будто пережил что-то очень личное. Мне нравится, когда у меня есть время подумать, прежде чем с кем-то делиться впечатлениями.

Не уверена, понимаю ли, что он имеет в виду. Но у людей бывают странные привычки. Несколько минут мы молча идем рядом.

– Хочешь со мной? – спрашивает он.

– Я думала, ты собирался идти один?

– Я уже видел этот фильм. «Мальтийский сокол». Хамфри Богарт. Классика.

– С удовольствием пойду, – соглашаюсь я. Главное, чтобы мне не пришлось быть одной. В отличие от Сэма, я в этом не особенно хороша.

Кинотеатр расположен в переулке, где я ни разу не была. Сэм останавливается перед зданием тридцатых годов, выложенным белой кафельной плиткой. Неоновая вывеска, крупные буквы которой тянутся с крыши до второго этажа, сообщает, что кинотеатр называется «Под напряжением». Под вывеской находится олдскульное информационное табло с меняющимися буквами.

Сэм открывает одну из распашных дверей, и я захожу внутрь. Меня встречает тусклый теплый свет. Пол покрывает ковер с красно-зеленым узором, от которого слегка пахнет затхлостью, но не неприятно. На стенах висят киноафиши. Среди них нет ни одного нового блокбастера, замечаю я, обводя взглядом фойе. Большинство фильмов отзываются в моей памяти, но кроме «Молчания ягнят», «Касабланки» и «Бойцовского клуба» я ни один из них не смотрела. Наверное, нам стоит серьезней относиться к киновечерам дома.