Удержи меня. Здесь

– Привет, Норман, – здоровается Сэм с пожилым мужчиной, который сидит за стеклом. – Два билета на сегодня.

У старика округляются глаза. Потом у него появляется ухмылка, которая обнажает два полупустых ряда зубов. Я удивлена реакцией Нормана. Во-первых, он явно считает, что у нас с Сэмом свидание, а во‐вторых, Сэм, очевидно, никогда не приводил ни одну из многочисленных подружек на свидание в этот старый кинотеатр.

– Попкорн? – спрашивает Сэм, обращаясь ко мне.

Я с энтузиазмом киваю. Норман с трудом встает и, кажется, целую вечность спустя подходит к маленькому прилавку около билетной кассы.

– Сладкий или соленый? – спрашивает он.

– Сладкий! – уверенно заявляю я. И оглядываюсь на Сэма. – Ты не против?

– Конечно нет, – отзывается тот.

Словно в замедленной съемке, Норман наполняет бумажный пакет попкорном из аппарата и протягивает его мне, одарив полубеззубой улыбкой.

– За счет заведения, – объявляет он и подмигивает Сэму.

Поблагодарив, мы отправляемся в кинозал. Стены выкрашены в красный и освещаются веерообразными светильниками. Кроме нас, тут никого нет. Сэм ведет меня к среднему ряду, и мы садимся.

– Ты часто сюда ходишь? – интересуюсь я.

– Так часто, как только могу.

– Почему?

– По-моему, это классное место. Таких кинотеатров, как этот, мало. А рано или поздно останутся только многозальные кинотеатры в крупных торговых центрах. «Под напряжением» выпал из времени. Здесь чувствуешь, каким особенным событием раньше был поход в кино.

Я киваю. Мне нравится, как вдумчиво Сэм живет.

– У тебя все в порядке? – спрашивает он.

– Хм, – откликаюсь я. – Зависит от того, о чем вопрос. В любом случае, физически да. И отвлечься хорошо. Спасибо, что взял меня с собой.

– Всегда пожалуйста, – говорит Сэм и надевает очки.

– А что насчет тебя? Ты в порядке? – продолжаю, когда выключается свет и звучат фанфары заставки «Warner Brothers».

– В полном, – отвечает он, улыбаясь в свете экрана.

28 Малик

Каждое утро, когда просыпаюсь, моя первая мысль – о Зельде. Что она делает? Думает ли обо мне? Скучает ли по мне? По нам? Мне так ее не хватает, что почти физически больно. Но я сильный. Не буду на нее давить, отвлекусь чем-нибудь. Побуду один. Теперь я могу потратить на это время. В ближайшие несколько недель мне нужно напомнить себе, кто я такой. Какие у меня цели. Чего я хочу достичь. Жасмин, Тео, Эбони, Элли и Эстер. То, что не срабатывало в тюрьме, сейчас придает мне сил, необходимых, чтобы начать заново.

Постепенно наполняюсь новой решимостью, с которой мне удается сосредоточиться на настоящей цели: на работе, образовании, мечте стать поваром. На том, что важно. Я должен показать сестрам и брату, что они все смогут. Жасмин, Тео, Эбони, Элли и Эстер. Они должны жить с осознанием, что их происхождение не определяет, каким путем они пойдут. Мысль о них меня подстегивает. Желание доказать, что они могут быть кузнецами собственного счастья, если только приложат усилия.

Первый ход после принятого решения приводит меня к Клеману.

– Не уделите мне минутку? – прошу незадолго до начала смены. Я знаю, что перед работой он всегда выкуривает сигарету. Ему нужно четыре глубокие затяжки, после чего начинается его рабочий день. И сейчас, когда он вытаскивает из пачки сигарету, я готов и протягиваю ему зажигалку.

– Тебе больше некому надоедать? – скучающим тоном отзывается Клеман.

– Нет, честно говоря, только вы можете мне помочь.

Клеман бросает взгляд на часы и театрально вздыхает.

– Две минуты, – заявляет он.

Я делаю глубокий вдох.

– Послушайте, Клеман. Я очень благодарен за шанс, который вы мне здесь дали. Знаю, что мне очень повезло получить место в отеле «Fairmont». – Делаю паузу для эффекта. Клеман приподнял брови и в ожидании смотрит на меня. – Но я пришел сюда и чтобы чему-то научиться, – продолжаю уверенно. – Именно это я и хочу делать. – Замолкаю, чтобы по его реакции оценить, какие у меня шансы. И добавляю: – Знаю, что у меня есть талант. Я могу приносить вам пользу на кухне, если вы мне позволите.

Клеман неприятно хихикает, выдыхая дым.

– Талант, да? А еще скромность?

– Всему свое время, – парирую с большей убежденностью в голосе, чем чувствую. Но единственное, что важно, – это впечатление, которое я оставлю. – А я не хочу тратить время здесь, в «Fairmont», впустую.

Клеман тушит сигарету. Он молчит, и меня это смущает. До сих пор разговор шел лучше, чем я предполагал, он не сказал «нет» и не высмеял меня. Но воспринимает ли он меня всерьез?

– Что ж, слушай, – произносит су-шеф, держась за ручку двери. – Через две недели мы будем обслуживать частную вечеринку. Никто не горит желанием отрабатывать дополнительную смену. Если станешь моим универсальным работником, pain noir, так сказать, на все…

– Я тот, кто вам нужен, – отвечаю быстро. – Можете на меня рассчитывать.

Клеман бурчит что-то неразборчивое и заходит внутрь.

Мне дали работу? Не верится. Хочется у него переспросить, но потом решаю этого не делать. Лучше не перегибать палку.