Удивительные истории о мужчинах

Матрос обернулся на меня. Я стоял, широко расставив ноги, ветер трепал кашне. Соврал: кашне не было, я был в техноте – технической одежде. Мы, офицеры, в ней всегда были: на службе, на днях рождения, на собственных свадьбах. Даже женщины наши были в ней почти всегда. Их отличали только накрашенные губы бордо и «ленинградские» ресницы.

Выхода было два: долбиться или дождаться весны.

– Товарищи матросы! – Ветер трепал мою челку, усы покрылись обледеневшей росой дыхания. – В тяжелую годину выпало нам…

Я осекся: это же сраный забор, а я их призываю, как в штыковую атаку скакать конницей против танков!

– …проявить ум и смекалку. Так как земля не выполняет требований вышестоящего командования, мы изображаем бурную подкопную деятельность при приближении вражеского, тьфу, нашего командования части. Делайте что хотите, но чтобы мы за этот сценарий получили «Оскар» на всех кинофестивалях мира!

За это я обещаю отвезти вас в часть к обеду, где вы будете имитировать обморожение и остальное недержание. Всё поняли?

– Б-э-э-э-э.

– К оружию, товарищи!

Матросы побежали в кочегарку, оставив двоих впередсмотрящих. Один, естественно, был назадсмотрящим.

Вдалеке показалось облако снежной пыли.

– Еду-у-у-ут!

По этой вводной из кочегарки выскочили все, даже кочегары, которые на лопатах несли раскаленный уголь.

Матросы бежали к месту будущего забора. Они оказались проворней, чем можно было предположить, зная их как мешки с песком у подножия пожарного щита.

Из недр «Урала» вышел старший офицерский состав. Оправился и глянул в нашу сторону.

То, что матросы – боги, я и так знал, но тут стал свидетелем: превратить в соляные столбы несколько штук офицеров им оказалось настолько под силу, что они даже головы свои не повернули в сторону «Урала».

Соляные изваяния стояли и хлопали заиндевевшими ресницами: около каждой лунки происходило действо.

Один матрос совершал удар ломом о землю, второй падал на четвереньки и теплом дыхания согревал землю, опять удар лома, опять тепло дыхания.

После этого кочегар сыпал с лопаты раскаленные угли, раздавалось злобное шипение и шел пар.

В это же время из кочегарки выбегала группа закопченных лиц, неся огромными щипцами металлический столбик с раскаленным в печи концом. Столбик восстанавливался, прикладывался в очертания лунки и выжигал там округлое чадящее тавро.

Еще удар ломом. Лопаткой выбирались угли, и катастрофа повторялась снова и снова.

Комиссия приблизилась вплотную. Видать, кто-то из матросни по ошибке на них уголек присыпал.

– Товарищ лейтенант… Это… Да как же так?.. Благодарим за службу!

Поблагодарить лейтенанта за службу – это как на эшафоте спросить о последнем желании. И я воспользовался.

– Служу Советскому Союзу! Настоящим докладываю: обморожение среди личного состава, упадок сил и им вечером в караул заступать. Прошу направить в часть личный состав для обогрева, питания и отдыха!

Попросить командование об отдыхе личного состава – это самое кощунственное, что мог произнести рот военного человека. Это не в нелепую мясорубку послать и не красить крашенные вчера стены. И даже не строевой подготовкой заниматься. Это – отдых!

Но подвиг неизвестных матросов так поразил воображение комиссии, что она ответила, подбадривая друг друга круговой порукой в кивании головами:

– Принято! Через час отвезти личный состав в расположение части!

В кунге «Урала» я спросил годка:

– Это кто вас так научил? Я сам не ожидал.

– Вы сами виноваты.

– Я? Да я просто пообещал отвезти в часть…

– И не мурыжить нас на морозе. Мы вам и помогли.

Это была первая и единственная моя благодарность от командования части. Но вскоре она сгинула в куче выговоров, строгих выговоров и еще каких-то наказаний и проклятий.

Вы спросите про забор? Да, он так и не был возведен. Зато через год место его дислокации передвинули на полтора метра. Но я уже стал старшим лейтенантом.

Александр Гутин

Анализы

Те, кто служил в армии, знают, что такое карантин. Для остальных поясню. Это курс молодого бойца.

То бишь в течение месяца тебя, свеженького, еще верящего в гуманизм и всяческое добро с «дедморозами», форменным образом перековывают в тупорылое мурло, реагирующее только на основные инстинкты. Для этого выделяются особо лютые сержанты, под руководством которых ты бегаешь, прыгаешь, висишь, как использованный презерватив, на турнике и красиво ходишь строевым шагом с песней про радости воинской службы.

Мой карантин находился в Горьковской области, в поселке с патриархальным названием Суроватиха. И, собственно говоря, он ничем не отличался бы от других таких зоопарков, если бы не одно происшествие.

На третью неделю курса у нас произошло ЧП. Шестеро киргизских новобранцев и примкнувший к ним не то узбек, не то каракалпак в буквальном смысле обосрались. За день до этого фатального события они всем своим аулом что-то сосредоточенно жрали под одеялами.