Удивительные приключения Яна Корнела

— Понимаете, в чем тут дело? Гостем капитана был его кредитор, который пришел к нему за деньгами. Капитан дал ему знать, что они приготовлены ему у него на корабле. Ну, купец и явился сюда, да еще с подписанным долговым обязательством, а… остальное — вы знаете сами. Разумеется, старший офицер был трезв и только ловко притворялся пьяным. Он искусно затеял ссору тогда, когда его противник уже плохо соображал, что, собственно, происходит. Следовательно, то, что вы видели, был лишь окончательный расчет наших корабельных господ со своими кредиторами. Теперь вам, по крайней мере, уже нетрудно представить себе, что это за господа, которым мы имеем честь служить!

Глава вторая,

из которой видно, что бесконечно однообразные будни могут все же отличаться друг от друга, когда не происходит ничего особенного, но делается очень многое

Теперь наше внимание было занято уже совсем другим. Мы выходили в открытое море, и тут должна была начаться наша работа. Но никто до сих пор не удосужился объяснить нам, что и как мы должны делать. Нашей группе еще повезло, — среди нас находился галерник-француз, который умел грести и мог дать нам хороший совет. Он сразу же начал объяснять:

— Вам, четверке, сидящей лицом к корме, нужно разом подняться, схватиться за весло, погруженное в воду, и изо всех сил тянуть его на себя до тех пор, пока вы снова не присядете на скамью. Тогда поднимется наша тройка, которая станет нажимать на него книзу до тех пор, пока оно не вынырнет из воды. Затем мы потянем его на себя, пока тоже не плюхнемся на скамью, опустим его, и оно снова упадет в воду. Ну, а тогда снова наступит ваша очередь подниматься и тянуть весло на себя. Движения всех гребцов должны быть согласованы, поэтому гребите и поглядывайте вон на того!

В этот момент по мостику, тянувшемуся между гребцами, как раз шагал к корме один из надсмотрщиков, огромный широкоплечий детина.

Дойдя до конца мостика, он уселся там за что-то огромное и круглое. Это был большой деревянный барабан, выдолбленный из дуба. В руках у верзилы были две палки; он положил их на барабан и стал ожидать. Затем по мостку пробежали еще два надсмотрщика: было неприятно то, что они держали в руках бичи из толстых ремней и испытующе поглядывали на галерников, — все ли мы приготовились к гребле.

— Надсмотрщик у барабана, — продолжал француз, — будет ударять палками по барабану. Сейчас все весла погружены в воду. По первому удару вы вскочите и схватитесь за весло, по второму — потянете его, по третьему — отпустите, а тут уж ухватимся за него мы, втроем. В такт его ударам по барабану будут грести четверки и тройки на всей галере. Вы увидите, как уже через минуту все мы сработаемся. Вам только нужно постоянно следить за ударами старшего надсмотрщика. Когда он будет учащать удары, гребите быстрее, когда будут сыпаться более редкие удары, — гребите помедленнее.

Это показалось мне ужасно сложным; я не сводил глаз с француза и поминутно косился на старшего надсмотрщика, который все еще сидел за барабаном, жевал табак, равнодушно и тупо поглядывая вперед.

А потом началось.

Старший офицер отдал какую-то команду по-испански, — старший надсмотрщик поднял высоко над головой палку и ударил ею по дубовой доске. Мы вскочили, как ужаленные, схватились за весло и потянули его на себя. В этот момент плеть так хлестнула меня по ребрам, что я даже испугался, не переломились ли они. Француз проворчал:

— Подождите тянуть до следующего удара!

Наконец он прозвучал — и мы потянули…

Как только раздался следующий удар, француз, Криштуфек и третий галерник схватились за весло и точно, в такт удару, нажали на весло, потянули его и отпустили. Тут снова наступила наша очередь. Теперь мы стали следить за командами. Скоро я перестал суетиться и только с ужасом повторял: «Сейчас — встать, сейчас — тянуть, сейчас — сесть и отпустить весло».

Краешком глаза я наблюдал за тем, как второй и третий надсмотрщики снуют по мостику между скамьями и хлещут своими плетьми налево и направо, всегда по тем, кто путал порядок гребных движений. В воздухе раздавались свист хлыстов, крики наказанных и тяжелые удары весел, наталкивавшихся друг на друга, когда какая-нибудь группа опаздывала и скрещивала свое весло с соседним.

Но поистине было достойно удивления то, как быстро улеглась первоначальная суматоха, как скоро все новички научились подчиняться четким ударам барабанщика.

— Чего тут долго рассусоливать! — усмехнулся француз. — Плети быстрее всего вправят мозги даже самому бестолковому олуху.