Удивительные сюжеты Шекспира

С этого самого момента Катарина поняла, что муж — господин над ней, и больше не показывала свой строптивый нрав ни ему, ни другим.

Приехав в Падую, они попали прямиком на свадебный пир. Бьянка из всех своих женихов выбрала самого достойного — Люченцио, а отвергнутый ею Гортензио не стал унывать и тут же сделал предложение своей давней знакомой. Так что в этот день праздновались сразу две свадьбы в одном доме. Петруччо и Катарину пригласили к столу, где все пировали и веселились, и всё шло как нельзя лучше. Но тут молодая жена Гортензио, видя, как беспрекословно Катарина повинуется мужу, надумала потешаться над ней, на что раньше вряд ли решилась бы. Однако Катарина отвечала ей сдержанно и находчиво, обратив все насмешки против самой новобрачной.

После пира, когда дамы удалились, Баптиста вместе с другими стал подшучивать над Петруччо:

— Увы, как мне ни жаль, сынок Петруччо,

Твоя жена строптивей, чем у всех.

— Ошибаетесь, — сказал Петруччо, — и я вам это докажу. Пусть каждый из нас пошлёт сейчас за своей женой, и тот, чья жена немедля придёт на зов, получит весь заклад, который мы поставим на кон.

Остальные с готовностью согласились. Каждый полагал, что его жена послушнее всех, и в глубине души был уверен, что выигрыш достанется ему.

Поначалу был предложен заклад в двадцать крон.

— Двадцать крон! — возмутился Петруччо. — Да я столько ставлю на сокола или на гончую, а на жену надо ставить раз в двадцать больше!

— Тогда сотню, — предложил Люченцио.

— Согласны! — закричали все.

Люченцио послал за прекрасной Бьянкой. Баптиста не сомневался, что младшая дочь послушает мужа. Каково же было их удивление, когда слуга вернулся со словами:

— Госпожа велела передать, что занята и прийти не может.

— Вот вам и ответ, — усмехнулся Петруччо.

— Глядите, как бы вам не получить худший! — проворчал Люченцио.

— Я надеюсь на лучший, — ответил Петруччо.

Следующим был Гортензио.

— Попроси мою жену тотчас прийти сюда, — сказал он слуге.

— Вот как? Её приходится просить? — заметил Петруччо.

— Боюсь, — съязвил Гортензио, — ваша всё равно не явится, как её ни проси.

Но тут слуга вернулся и объявил Гортензио:

— Ваша супруга говорит, что вы, должно быть, шутите над ней, так что она не придёт.

— Всё лучше и лучше! — воскликнул Петруччо. — А теперь ступай к моей жене и скажи, что я велю ей прийти сюда.

Все рассмеялись, уверяя, что ответ известен заранее: «Я не приду».

И вдруг раздался удивлённый возглас Баптисты:

— Боже мой, Катарина!

И действительно, это была она.

— Что вам угодно, синьор? — спросила Катарина мужа.

— Где твоя сестра и жена Гортензио?

— Болтают в гостиной у камина.

— Приведи их сюда.

Когда Катарина вышла, Люченцио произнёс:

— Вот чудо из чудес!

— Да, но что сулит нам это чудо? — нахмурился Гортензио.

— Оно сулит нам мир, — сказал Петруччо, — и любовь, и тихую, спокойную жизнь.

— Что ж, — сказал Баптиста, — ты выиграл заклад, а я ещё прибавлю к нему двадцать тысяч крон. Дочь моя стала совсем другой, а другая дочь — другое и приданое.

Итак, Петруччо выиграл спор и обрёл нежную и верную женуони с тех пор и жили — долго и счастливо.

Мера за меру

[30]

Много веков назад, сколько — уж и не упомним, в городе Вене царили весьма вольные нравы — а всё потому, что герцог венский правил чересчур мягко, ибо был добросердечен и не любил причинять неприятности своим подданным, пусть даже они порой и преступали закон.

И знаете, к чему всё это привело? К тому, что слишком многие жители Вены стали вести себя дурно. Герцог только качал головой при виде длинного списка нарушителей закона. Наконец он решил, что больше терпеть это нельзя. Порок должен быть наказан! Однако герцогу хотелось, чтобы его по-прежнему любили в народе. Он прекрасно понимал, что если после стольких лет попустительства греху вдруг проявит строгость, то прослывёт тираном.

И вот что придумал герцог. Он сказал своему советнику, что должен немедленно ехать в Польшу по делам государственной важности.

— А на время своего отсутствия, — добавил герцог, — я выбрал наместника. Им будет Анджело.

Но — увы! — этот самый Анджело, несмотря на благородное происхождение, на поверку оказался человеком низким и подлым. Несколькими годами раньше он обручился с девушкой по имени Мариана, но когда она, по несчастью, лишилась наследства, Анджело передумал жениться и стал избегать её. Бедняжка Мариана жила уединённо, втайне надеясь, что корыстный Анджело вновь постучится в её дверь, — ведь она всё ещё любила его.

Назначив Анджело своим наместником, герцог отправился к монаху, брату Фоме, и попросил у него монашеское платье, а также наставления о том, как давать людям душеспасительные советы. Герцог вовсе не собирался в Польшу — у него были другие планы: остаться в Вене и тайком понаблюдать, как будет править Анджело; не вскружит ли власть ему голову?