Удивительные сказки Единорога и шести бродяг

После того, как невероятная вечеринка в общаге на Хоринер штрассе, 52 стала берлинской историей, а последующая на Копенгагенер штрассе была отменена, - в той ужасной до чёртиков квартире в старом доме пробовать пиво и косяки не хотелось - Пимонте двинулся обратно на свою родину на Балтийском море, и Михаэль со своей подругой Карен подбивал его переехать в Эльсдорф, захолустье в рейнландской провинции. И хотя Пимонте весьма неохотно отвернулся от своей рыбалки, лодки и морских волн, Михаэлю всё же удалось заманить волынщика в его новую обитель на пару деньков. «Пи, ты должен как-нибудь заглянуть ко мне! У меня по соседству живёт группа беглых фигляров. Они называют себя "Огненной птицей". Просто психи!» Так что Пимонте между двумя выступлениями отправился в путь...

... и обнаружил Михаэля, который постоянно по-голливудски грохотал на своём огромном Шевроле Капричо на крестьянской усадьбе и из-за своей неимоверной наглости находился в состоянии «холодной войны» с жившем на том же земельном участке на найму фермером, так как музыкант постоянно дольше гулял и после этого дольше спал, чем остальные граждане Западной Германии. Вместе с Марко, который тоже хотел устроить себе кратковременный отпуск, троица ежечасно набивала свои трубки и бессмысленно хихикала весь день. Однажды утром мастер-земледелец захотел потихоньку поехать на своём медлительном тракторе с прицепом с двумя ящиками, полными яблок, а мощный легковой автомобиль, при взгляде на который любой сутенёр из Сан-Паули позеленел бы от зависти, вдруг снова косо припарковался, так что трактористу пришлось резко выкрутить руль, чтобы избежать аварии. Это была последняя капля! Разъярённый, с побагровевшим от злости лицом фермер подскочил к Михе, который как раз стоял над навозной кучей со свисающим до колен прибором и отливал выпитым прошлой ночью, и осмеял певца, поставив в неприятное положение. Перед завтраком! Перед первой чашкой кофе! Перед первым бычком! Михаэль коротко взглянул на него, сказал «Я сейчас вернусь к тебе» и пошёл обратно в дом. После плотного завтрака бродяга уселся в Шевроле, направился в сторону выезда со двора и остановился прямо перед крестьянином. Михаэль опустил стекло, бросил сигарету и сказал: «Знаешь, что? Утром я купил этот чёртов двор, и теперь ты нелегально находишься на моей земле. И если ты тогда ещё хоть раз со своим сраным трактором будешь действовать мне на нервы, я отрублю тебе голову той штукой сзади!» И певец ткнул большим пальцем в сторону заднего сиденья, где лежал огромный топор, который IN EXTREMO использовали в качестве декорации, к тому же, воткнутый в череп буйвола. Фермер с отвисшей челюстью предпринял организованное отступление и с тех пор оставил музыкантов в покое...

Слияние фолка и метала, музыкальное связывание далёкого прошлого и современности в конце девяностых в Германии было более популярно, чем когда-либо. Потсдамцы Subway To Sally стали покорителями чартов, новички IN EXTREMO со своим рок-дебютом Weckt die Toten, звучавшим у всех на устах, начали обгон прямиком к вершине жанра, эрлангерцы The Merlons (производная от The Merlons of Nehemiah) звучали на местном радио - и билеты в кёльнский Stollwerck благодаря своим привлекательным трём участникам были полностью распроданы в августе 1998. Триста разочарованных даже отправились домой. Среди публики были и разные журналисты, и важные люди в музыкальной индустрии, так как во время концерта в кафедральном городе[34] проходила музыкальная ярмарка Popkomm. После того, как Merlons успешно разогрели публику, а следом за ними IN EXTREMO приготовили своё взрывное шоу - фонтаны огня, горящие барабанные палочки, акробатические трюки волынщиков Бориса и Марко, плюющегося пламенем вокалиста, и неумирающие песни вроде Ai Vis Lo Lop, Palästinalied и Hiemali Tempore, чтобы окончательно взорвать весь зал до последнего ряда, наблюдавший за шумом толпы Эрик Хечт, вокалист Subway To Sally, отпустил язвительным полушёпотом следующий комментарий: «Сегодня вечером играют три группы. Одна из них по-настоящему великая, остальные лишь выскочки». Это было началом незначительной, детской войны, которую несколько музыкантов из потсдамского септета вели против средневековых рокеров. Если бы Хечт помочился прямиком на стену зала, то нелепая пометка территории была бы превосходной.