Удовольствие есть наказание

Вы вместе – фигура, которая портит всю партию. И нехило причём вы могли испортить мои трепещущие планы насчёт тебя. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Можно же тебе напомнить про признание? Мне показалось, что ты не готова. Не готова к чему? Ты мне нравилась, честно. Но ты разбила моё хрупкое сердце своим беспечным отказом. Мне кажется, Лис, ты в первые минуты и не поняла вовсе, что произошло. Многие люди, я заметил, не умеют любить. К сожалению, ты теперь в их числе. Вы можете лишь съезжать по нравственной лестнице вниз, чтобы в конце пути разбиться о камни. Вам же всегда хочется что‑то сказать! Вам хочется говорить комплименты, за которыми не стоит ничего. В принципе, вам лишь бы это понять, и надежда на ваше спасение бы появилась. Но ведь проще отступиться и делать лишь то, что привыкло делать твоё бренное тело. Плавного перехода у тебя, Лис, от мозга к сердцу не было. У меня было лишь мёртвое сердце и работающий мозг. Это и была одна глобальная проблема. Шарм из‑за этого даже образовывался. Ты бы это назвала "чертовщинкой". Я же знаю, что тебе любы подобные словечки. Но поздно уже что‑то говорить. Лис, ты – абсолютный нуль. Твои обыденные будни существовали лишь ради удовольствий. Ты будто не умела чувствовать. Лишь впитывать – была твоя единственная, поставленная самой собой задача. С тех пор ты совершенно не поменялась. И предчувствую, что ты не чувствуешь раскаяния. Даже самой малейшей капельки этого ощущения не способна ты выделить или принять, Лис. Столько времени прошло с начала нашего общения. Моя задача будет выполнена, потому что я твёрдо нацелен на результат. Сейчас я пишу, а ничего будто и не случилось. Честно, не могу я отступать. Слишком многое сделано и не сделано. Я, как газонокосильщик, пришёл, чтобы скосить всё ненужное. Прости, но это придётся признать. Я поставил цель, а коли она поставлена, то пора её приводить в исполнение. Ты вряд ли это поймёшь. Прошу, не держи на меня обиды за свершённое мной будущим зло – мне плохо будет. Твой отказ прошёл по мне, как ядовитый укус. Пора бы тебе принять свою собственную токсичную сущность. Не беспокойся, Лис, ты не одна. Таких, как ты, много. Я не верил, что в тебе, такой милой и прекрасной, могут быть подобные "качества". Видимо, я никогда так не ошибался. Я просто не сильно до сих пор разбираюсь в тебе, но, честно, я старался. Надо было удалить ту Элис из моей жизни уже давно. Но я слишком поздно одумался. Но это не я! Я был бы умнее! Это был не я, честно! Это – кто‑то слабее и тупее, чем я! Скорее всего, сердце просто растаяло от твоей бесподобной внешности. Плевать было на всё! (Всё следующее до конца письма написано красной ручкой)

Плевать было на всё, что не связано с твоим прекрасным личиком! Я так поглупел с тех пор! Хотя, может, даже развился. Видно, это будет гораздо позже. Ты поймёшь, Лис, не бойся. Если тебе понравилось со мной быть, отчего бы не быть со мной ещё ближе? Вы все строите из себя стесняющихся девочек, а на деле вы – развязные до удовольствий существа. У меня таких ощущений не было. Хотя, если они и пробуждались, то я их глушил специально и нарочно. Это точно и абсолютно! Кто бы ни словил потом это письмецо, ему будет неприятно, я знаю. Но придётся переубедить человека, читающего тебе вслух эти каракули. Я стану для вас символом! И тогда вы точно сможете меня полюбить! Люди вообще обожают всяких символических реальных персонажей. Мне не терпится увидеть то, что я подготовил для тебя и, в сущности, для всего мира. Просто незабываемое ощущение! Будто стоишь на краю обрыва, а перед тобой растаявшее зимне‑весеннее озеро. Стоишь, приветствуешь его, а волосы вьются на ветру, превращаясь в кудрявые макаронины. Держишь дистанцию, дабы рассмотреть его издалека, полностью почувствовать всю его кровавую холодину. А тебе это нравится, ибо твой внутренний холод многократно больше того холода с озера. Так лучше, нежели сидеть дома и получать, и доставлять удовольствие. Первый раз я такое пишу и говорю, о чём заранее сожалею. Мне просто страшно за тебя, за себя, за твоего хахаля. Я серьёзно. На самом деле эти чувства к таким ненавистным мне существам, как вы, сжирают меня. Они заставляют меня таять на глазах, а потом испаряться, улетая в небеса, чтобы там остаться навеки невидимым призраком. Просто сделай это! Закончи это! Ладно, мне уже плохо. Надо убрать всех. Абсолютно всех, Лис. Мне плохо. Плохо и с тобой, и без тебя. У меня в ушах звенит, когда я слышу твой голосочек! Это максимально тупо, да, но прости меня ещё раз. На самом деле писать это не то чтобы глупо. Это больше похоже на протяжную боль, переходящую в судороги. Как будто я попал во Вьетнам. Нет! Я смогу! Я обязан сдержаться! Можно считать эту писанину за признание? Я думаю, тот, кто её читает, не поймёт бредни сумасшедшего, которые опоясали кровью эти страницы. Мне больно в центре груди.