Угли "Embers" (СИ)

— Ты горячая, — заметила Тоф. — Не сильно, но… Если бы я была такой горячей, мама уложила бы меня в постель и кормила супом. Но ты не болеешь. И… твой пульс медленный. Это то, что обмануло меня в Живчике, пока я как следует не прислушалась к нему. Когда он испуган, у него пульс как у Сокки, когда Лежебока немного взволнован. Только когда он рассказывал нам про Азулу или очутился в окружении дюжины Дай Ли, я поняла разницу. У маленьких животных сердце бьется быстро. У больших — медленно. Такое чувство… вы больше, чем выглядите. — Она выпустила запястье и схватила пальцы Тэруко. — И то, что ты сказала про камни… ого-го.

Увидев заинтригованный взгляд генерала, Тэруко пожала плечами.

— Предок моего клана был дальше, чем предок принца, сэр. Но мне достался его темперамент.

Тоф ощупывала её ногти, прижимая свои пальцы к подстриженным концам, пока не остались отпечатки на коже.

— Так… Зуко не знает, что это странно, потому что для вас, ребята, это норма?

— И потому что никто из тех, кто знал о его наследии, не рассказал ему, — кивнул головой Айро.

— Нам лучше что-нибудь сказать ему, сэр, — объявила Тэруко. — И заставить его поверить. Там, на берегу, он сделал огненный дождь.

Айро моргнул.

— Мать честная.

Тоф с жадностью улыбнулась.

— Вы можете заставить дождь гореть?

— Чтоб мне замерзнуть, нет, я не могу, — призналась Тэруко. — Но на Бьякко знают, как это делается.

— Насколько я понимаю, на самом деле вода не горит, — сообщил девочке Айро. — Но молния и огонь родственны друг другу, и, падая с неба, дождь несёт следы молнии. Покоритель может их почувствовать и разжечь в огонь.

— Значит… ты тоже так не можешь, — задумчиво сказала Тоф. — Ой-ой. Живчик знает? — Она помедлила и помотала головой. — Не-а, он бы весь лагерь разнес, если бы знал, так?

— Мне хотелось бы думать, что он проявит сдержанность даже перед лицом подобного расстройства, — тяжелым голосом начал Айро. — Но, боюсь, ты права. Если бы он знал, его слова Аангу были бы куда более болезненными.

Встревоженная Тэруко переводила взгляд с одного на другую.

— Постойте. Если вы не знали, что он — драконье дитя…

Айро окинул её оценивающим взглядом и тихо выдохнул.

— Вы верите в узы, которые могут длиться и после смерти, лейтенант?

Глаза Тэруко широко распахнулись.

— Вы хотите сказать, как когда Усаги был пойман женой-они, и призраку лорда Мифунэ пришлось сразить её, чтобы спасти его?

— Ребята, вы обязательно должны рассказать мне эти истории, — выдохнула Тоф. — Мама всегда говорила, что призраки — это просто холодные места, гремящие окна, сны и, может быть, тень, которая не даст тебе наступить на змею.

— Как и большинство из наших, — подтвердил Айро. — Призрак редко обладает силой, достаточной, чтобы прикоснуться к нашему миру. Хотя я слышал о нескольких. Но согласно другим историям, есть способ вернуться к тем, кто отчаянно нуждается в тебе. Хотя риск огромен. Ибо когда забываешь… кто может сказать, станут ли духи преодолевать барьер, чтобы хотя бы намекнуть тебе, почему ты пойман в сеть судьбы, которую ты не помнишь, как ткал?

Тэруко вздохнула, чувствуя глубокую симпатию к принцу. Драконье дитя или нет, кто угодно захочет побиться головой о стену, когда твой учитель продолжает осыпать тебя подобной расплывчатой мудростью…

«Он — учитель принца. И он не знает форм с Бьякко… а принц знает…»

Тэруко села на песчаник, не уверенная, что её колени выдержат её.

— Он… вернулся? К этой жизни?

— Мой племянник всегда отличался храбростью, — негромко сказал Айро. И горько-сладко улыбнулся, видя недоумение Тоф. — Мудрецы Огня говорят, что прежде чем кто-то решит оставить Мир Духов, их предупреждают, куда может завести их этот выбор. Не обо всем — ни один дух не знает всего… но о наиболее вероятном исходе. И о боли.

Тоф ахнула.

— Значит… Кузон знал?

— Достаточно. Да.

Тэруко самой захотелось ахнуть, и плевать на выучку морпеха. «Кузон умер почти восемнадцать лет назад… и принц… о, Агни».

— Вы уверены?

— Духи могут соврать, — криво улыбнулся Айро. — Но учитывая то, что в Мире Духов Гиацо заявил, что мой племянник дал слово найти Аанга и притащить его домой, а во время лихорадки мой племянник звал своего дядю, Курояму с Бьякко…

Который был уже сто лет как мертв. Тэруко сглотнула и постаралась успокоить дрожь в руках.

— Угу, лихорадка. — Тоф скорчила генералу рожицу. — Теперь ты мне об этом расскажешь? Или драконы и молния просто плохо сочетаются?

— Дело было в драконе, а не в молнии, — Айро заколебался. — Тоф, тогда я сказал тебе правду. Другие народы часто приходят в ужас, когда узнают об этом. И, что хуже чем ужас… жалеют нас.

Тоф склонила голову и подошла, чтобы обнять его.

— Вы хорошие люди, дядя. Может, пока я не могу вбить это людям в головы, но я никогда не стану жалеть вас.