Угодило зёрнышко промеж двух жерновов

Директор Соединённых Станций Джеймс Бакли заверял сенаторов, что, в частности, «к предметам, представляющим особый интерес для еврейского слушателя», на Станции «за последние три года наблюдается существенный рост внимания».

Как? А цитирование Солженицына?

Вслед за Ваттенбергом также и Фрэнк Шекспир, председатель BIB, оправдывался, что – да, «Солженицын – фигура, вызывающая большие споры, – но он также фигура огромного значения. Нам указывали, что мы не должны передавать Солженицына, поскольку он слишком сильно критикует Соединённые Штаты и вообще Запад… Но если мы хотим вести дело, заслуживающее доверия, мы должны дословно передавать слова человека такого масштаба, как Солженицын». А устав Станции остаётся весьма строгим, весьма. Например, чтобы не раздражать советских слушателей, запрещено сравнивать «капитализм и коммунизм» в общем смысле; в применении к Восточной Европе запрещено употреблять выражения «коммунистические страны-сателлиты», так что, довольно язвительно добавил Шекспир, – «если бы президент Рейган был комментатором у нас в эфире, то он бы очень часто нарушал наш устав».

А в данном случае, безстрашно обнажал Шекспир, в данном-то случае под видом спора о принципах «возникает масса эмоций, вращающихся вокруг одного человека, Александра Солженицына».

Увы, это так и было. Вопрос спутался, смялся: где же правда демократия? где свобода критики? Да ещё этот чёртов никем не читанный роман, об антисемитичности которого почтенным сенаторам приходилось бы иметь суждение?

Облизнулся сенатор Пелл, свернули Слушанья после одного дня.

Обмашка у них вышла. (Убедились: весь ураган – из доносного переполоха.)

Из сопровождающих газетных статей тех дней, по поводу Слушаний, видим, что и сам Ваттенберг – еврей, и евреи же – в большинстве сотрудников «Свободы», да ведь опять же: «русские евреи – наиболее восприимчивые слушатели радиостанции “Свобода”»[523]. И снова та же «Вашингтон пост» печатает мнение конгрессмена-демократа: пусть программа той злополучной передачи не была явно антисемитской, пусть даже она была исторически верной, – но «были нарушены руководящие правила не передавать возбуждающих программ», «зачем передавать в СССР программу, которую советские слушатели могут счесть антисемитской?» Значит, о Богрове передавать вовсе не надо. «Некоторые исторические программы могут быть уместны для слушателей американских» (они ведь как развиты у нас!), «но не для слушателей, со дня рождения питающихся советской пропагандой» (им – уже ничего серьёзного не надо). Нет, нет – усилить, усилить просмотр программ до передачи![524]

Итак, да здравствует Предварительная Цензура в Соединённых Штатах!..

Вот столькое раскрутилось из случайной непредсказуемой передачи Лосева. Может, и хорошо, что он бросил им такую кость: все кинулись и выразительно себя показали. Да нет, затеялся бы этот пустополох не так, так иначе.

Но Тревога, но взмученная Тревога уже не могла улечься так быстро, ей предстояло расходиться мельчающими кругами.

Даже вся третьеэмигрантская пресса, так враждебная ко мне, уже отказывалась печатать шныря Белоцерковского, – но напрытчился он найти в Лос-Анджелесе ново-недавнюю «Панораму» – и дальше лил через неё. Жирный заголовок: «Солженицын – “пятая колонна” советской пропаганды»! Вот, оказывается, на кого я служу: на ЦК КПСС! (В статье ничего нового, перефразировал то же, что в «Нейшн», но сформулировал острей.) Да! советские власти никогда ещё не имели такого сильного пропагандистского аппарата, как сейчас: в их распоряжении «Солженицын с его приверженцами» – а финансируют Соединённые Штаты! (Какая соединённая сила!!) Оттого и затянулась пассивность советского общества в его оппозиции тоталитаризму. Ведь когда советские люди слушают охаивание Запада от своих советских пропагандистов – они не верят (это – да, как не верил и я, живя в СССР), а когда критику Запада услышат от Солженицына – задумаются. (Это бы – хорошо! Я – и не хочу, чтобы наши стадом бездумно потопали по западной дороге стопа в стопу, пусть думают, как ступать.) И великодушно: «…я уже не буду здесь говорить об антисемитской пропаганде Солженицына» (это отложим на ближайшее будущее), но: на Западе «создан вокруг Солженицына настоящий сталинский культ личности… его величают по имени-отчеству!.. и при виде такого могущества “Пророка” всё новые и новые эмигранты из СССР присоединяются…» Наконец дело зашло так далеко и худо, что «для исправления положения необходимы чрезвычайные меры». И ещё отдельным заголовком: «Необходимы чрезвычайные меры»[525].