Угодило зёрнышко промеж двух жерновов

Всё ж опоминаемся: поманили «Раковым корпусом»? Но ведь он едва-едва не напечатан был – в 1967. Так – всего-то – за двадцать лет – на столько продвинулись? (Да и на столько ещё не продвинулись…) А как же – «Архипелаг»? Меня и выслали за него. А всё «Красное Колесо»? Как же их предать? Да прежде всего – назвать их, вот сейчас, по эфиру! И пусть задача ломит голову властей, а не мою…

И заключил интервью: вернусь – вслед за своими книгами, не в обгон их[588].

______________

Обстановка на родине непредсказуемая, может быть, она не примет меня ещё долго. И мне – по силам, по работе и по возрасту – сколько ж ещё лет перекоренеть в изгнании?

А ребятам-то нашим? – не на месте топтаться. Вот старшим двоим подкатила пора ехать учиться дальше. Куда? Родина нас пока не зовёт.

Ермолай вот сейчас, в июне 1987, среднюю школу свою, двенадцатилетку, оканчивает, на два года раньше сверстников. И на эти два сэкономленных до университета года решили мы послать его в Англию, в Итон. У него по-прежнему страсть к новейшей истории, к политике. Последние годы занимался я с Ермошей русской историей подробно – с конца XIX и до революции, при обильном его чтении. А ещё лето нынешнее до колледжа успеет он поучиться китайскому языку интенсивно – в соседнем Миддлбери, в летней языковой школе (годовой курс за 9 недель).

Игнату – 14, но и он этой осенью уезжает в Лондон. Последние годы занимался с ним ассистент Сёркина, уругвайский пианист Луис Баже, а три лета подряд провёл Игнат в музыкальном лагере, увлечённо окунаясь там в камерные ансамбли. От своего дебюта с оркестром в 11 лет (Второй Бетховенский) он уже немало играл публично, – теперь Ростропович советует ехать в Лондон к Марии Курчо, известной преподавательнице, ученице Шнабеля в прошлом; одновременно и школу кончать там. Страшновато отпускать его за океан одного, ещё совсем мальчик. Хотя он взросел не по годам, и вообще быстро развивается, с широким кругозором, жадно и вбирчиво читает на трёх языках.

И нам успевали помогать оба.

Вот вслед за Митей уедут ещё двое, с нами останется младший, Стёпа, – надолго ли?

Здесь в Вермонте – меняется наша жизнь, а оттуда тёплый ветерок – не обманул ли?

______________

Допустит ли Бог вернуться на родину? допустит ли послужить? И – в момент ли нового её крушения или великого устроения?

Уже дважды послано было мне совершить в моей стране – невозможное, непредсказуемое: напечатать лагерную повесть под коммунистической цензурой и издать «Архипелаг», находясь в пасти Дракона. При напечатании «Денисовича» и при высылке на Запад испытал я два подъёмных взрыва, когда немереные силы подхватывают тебя на высоту неожиданную. (И оба раза наделал ошибок.) Если дважды я пробивал собой бетонную стену – вдруг и в третий раз ляжет на меня нечто схожее? (И как не наделать ошибок тогда?) Грянь боепризывная труба – ещё слух мой свеж, и ещё остались силы. У старого коня да не по-старому хода́.

Да даже только для живого присутствия при будущих событиях, даже не участвуя в них прямо? и само присутствие могло бы стать видом действия? и помочь донести накопленное миропонимание до следующих поколений. Может быть, и не риском-напором, как раньше, а выполнить задачу одним продлением жизни: само долголетие могло бы стать ключом к выполнению?

А уже не раз замечаю, что длительность жизни человека сильно зависит от сохранённости его жизненной задачи: если человек очень нужен в своей задаче, то и живёт. И пословица так: умирает не старый, а поспелый.

От самого «Ивана Денисовича» я уже сколько раз послужил мечом разъединяющим. И ожесточение схваток последней дюжины лет всё время разделяло меня со множеством сил и западных, и происхождения отечественного – и то всё было неизбежно. А в душе желание: не разделяться, не разделять, а – слить всех, кого доступно, послужить для России объединяющим обручем.

Это ведь – и есть подлинная задача.

Так в жизненном пути поднимаешься с плоскогорья на плоскогорье и каждый раз хочется назвать: вот это и подступают вершинные годы мои. Но идёшь дальше – оказывается: и те ещё были не вершинные.

Или – и не ждать их уже.

Путь мой уясни предо мной…

Вермонт

Июнь-июль 1987

Часть четвёртая (1987–1994)

Глава 14 Через непродёр

От того тёплого ветерка – ой долго-долго ещё пришлось ждать.

Перекатывались по Советскому Союзу «освободительные перемены», пропагандировалось «новое мышление», – и что-то же правда серьёзное происходит там? Вот – не за поход ли против «закрытых распределителей» и других партийных привилегий – снят с московского горкома бурный Ельцин? А Горбачёв произносит обещательные речи, но судорожно держится за власть Партии и за ленинское знамя. И похоже, искренно. А Министерство иностранных дел вверил главе грузинского пыточного КГБ. Перспективка…