Угол

— Это не тайное знание! Легенду любой ребенок знает.

— Илья, Скелла была местная!

Я повернулся к Ане:

— Да ладно! Атрих что, приезжий?! — та кивнула молча, пристально смотря мне в глаза.

— Ну дела! И здесь понаехавшие! — я немного помолчал, следя за самолетом, молчала и Ана.

— Ну хорошо, допустим! А в чем вера? Во что они там верят, в монастыре?

— Ты только не смейся! И еще это тайна за семью печатями! Я когда это узнала, то не поверила! Я решила, что они там уже остатки разума потеряли! Легенда гласит, что у Атриха, когда он пришел на Мау, было семя, которое он отдал Скелле. И та обрела искусство. Они верят, что придет новый Атрих, у него будет семя, которое он отдаст мужчинам. И тогда скелле смогут жить с ними.

Я вытаращил глаза:

— Этому не бывать! Я с мужчинами! Тьфу, тьфу, тьфу!

— Дурак! — очередной шлепок по затылку. Так я скоро сотрясение мозга заработаю. — У Скеллы родилась от Атриха девочка, и от нее пошли все скелле. Понятно?

— Фу-у! А я уже подумал! Ну тогда все в порядке — мальчик у нас есть! — новая мысль выпрыгнула в голове. — Погоди! Если они верят в эту историю, то какого фига тогда устраивали это похищение? Они должны были помогать!

Ана тихо прошептала:

— Не знаю. Но они мне за это ответят.

19

Окончательно измотанные, мы добрались до имения фактически уже ночью. Как и договаривались, Сам расставил посадочные огни, и, пройдя вдоль побережья, мы смогли их рассмотреть, испытав облегчение. Конечно, со скелле на борту можно было организовать посадку и в чистом поле, но перспектива ночевки в самолете или под ним после двух дней полета и штурма яхты не радовала. Коротко переговорив со взволнованным Самом, мы отправились спать, причем мне выделили отдельную комнату в башне, отделенной от хозяйской.

Проснулся поздно под монотонный шум дождя — с океана наползла серая мрачность, периодически посыпающая берег водой. Как оказалось, ночевал я в крохотной комнате с единственным окном, тем не менее имевшей все необходимые удобства. Окно выходило на близкое море, но вид мрачных туч, окаймленных белым пухом тумана и протягивающих ленты серого дождя к воде, не радовал. Стоило мне выйти из комнаты в квадратный коридор, окаймлявший лестницу, ведущую вниз, как снизу мелькнуло чье-то лицо, и не успел я сделать нескольких шагов, как мне навстречу устремилась незнакомая девушка:

— Господин, завтрак ждет вас. Позвольте, я провожу.

— Доброе утро! Проводите. — Земная привычка здороваться не покидала меня, часто заставляя местных косится в мою сторону — с чего бы такая показательная вежливость?

Девушка спустилась вниз, и по длинной галерее мы направились, как я сразу же определил, в башню, где обитал Сам. Обширный двор блестел мокрыми плитами, водостоков здесь не было, и потоки воды с крыши падали в специальную каменную канавку, проложенную вдоль парапета галереи. Воздух казался перенасыщенным влагой. Нырнув в башню, я почувствовал себя моряком, нырнувшим с поливаемой штормом палубы в теплую и сухую рубку. Меня провели в столовую — большую угловую комнату на втором этаже с широкими окнами, частично выходящими на океан, а частично в сторону дороги, ведущей к причалам. Сопровождающая исчезла, я прогулялся по просторному помещению, разглядывая буфеты, стоявшие вдоль одной из стен, изящный длинный стол, изготовленный из знакомого идеально черного дерева, и вид непогоды, украшавшей виды из окон. Долго скучать мне, впрочем, не дали — две девушки принесли подносы, графин с чистой водой и такой же с обжигающей заваркой из водорослей, которую я терпеть не мог. Пастилы на подносах не обнаружилось, и я, порывшись, обнаружил завернутый в бумажку кусочек, напомнивший мне остатки упаковки с жевательной резинкой, часто дожидавшиеся своей участи в дальних уголках моих карманов на Земле.