Угол покоя

Почтовый ящик 311

Бойсе-Сити

17 мая 1883 года

Моя драгоценная Огаста!

Пожалуйста, учти перемену почтового адреса с прошлой недели. Летом мы будем получать нашу почту только когда кто‑нибудь поедет в город, это десять миль. Мы отказались от дома отца Меспи и со всеми пожитками перебрались в каньон. У Поупа и Коула, наших восточных попечителей, случились перемены к худшему, и они сообщили генералу Томпкинсу, что не смогут больше нас поддерживать.

Оливер переносит этот удар с такой легкостью, какая мне никогда не была под силу. Он говорит, он и не ждал, что удастся промахнуть весь путь гладко, без задержек и неприятностей, но я уверена, что вынужденная остановка злит его чрезвычайно: он всю зиму работал не покладая рук, чтобы завершить топографическую часть, и только-только договорился с подрядчиком о том, чтобы прорыли первые восемь миль канала – участок, который будет называться (меня веселит комплимент, и наворачиваются слезы из‑за невезения!) каналом “Сюзан”. Сейчас нам придется все отложить до тех пор, пока генерал Томпкинс не найдет новых попечителей. Самые вероятные кандидаты – Кайзеры из Балтимора, имеющие отношение к железной дороге “Балтимор и Огайо”.

В этих обстоятельствах лагерь в каньоне – дар свыше. Оливер получает простойное жалованье. Фрэнк и Уайли остаются при нас без всякого жалованья, помимо права садиться за наш лагерный стол. Мы сохраним при себе Джона, подсобного рабочего, чтобы содержать в минимальном требуемом порядке наши земельные участки и отводы, и Чарли Вэна, повара-китайца. Не верь фамилии, он вовсе не чахлый[142]. Он маленький улыбчивый божок из старой слоновой кости и великий денди. В субботу отправился в Бойсе, провел там ночь и, подстриженный и побритый, сияющий, пахнущий туалетной водой, вернулся вовремя, чтобы приготовить воскресный завтрак. Бетси зовет его “холосий китаец”.

Наше безденежье пугает меня – именно этого я все время и боялась или наполовину боялась, – но на летние месяцы каньон для меня намного предпочтительней Бойсе. Пусть лучше будет живописный неуют, чем уютная скука. Лагерь – это хижина, кухонная палатка с навесом над нашим столом, палатка Уайли и Фрэнка на берегу и заброшенная лачуга рудокопа ниже по течению, где ночует Джон. Хижина была конторой, но, как сказал Оливер, чтобы сидеть и ждать, контора не нужна, так что теперь там живут четверо Уордов и Нелли Линтон. Словом, “в простом низеньком доме” – и как же нам хочется тратить все силы на рытье оросительных каналов!

Когда стало ясно, что нам придется перебраться сюда, я обеспокоилась не столько за себя, сколько за Нелли. Ты помнишь, я тебе о ней писала – это дочь моего учителя, которая однажды проявила интерес к тому, чтобы когда‑нибудь поехать на Запад. Но, боже ты мой, на такой Запад – не в цивилизованное жилище, а в хижину в каньоне! Остановить ее не было возможности, она уже была в пути из Лондона, где учила детей американского дипломата. Так что Оливер и его помощники второпях пристроили для нее голую комнатушку из сосновых досок, а я все время была в полной уверенности, что, будучи привередливой особой, она взглянет, повернется и уедет обратно.

Но она просто кремень. Позавчера, когда Оливер вез ее сюда, ему пришлось остановить лошадей и убить на дороге гремучую змею. Она смотрела без отвращения, без криков, без истерики – только губы приподнялись слегка, обнажая зубы. Она восхищается пейзажем на самый что ни на есть вордсвортовский манер[143] и говорит, что комната подходит великолепно. Она уже украсила ее картинками, фарфоровыми курочками, тканями с узором пейсли и инкрустированной коробкой для рукоделия, которая принадлежала ее матери. Ее туалетный столик – ящик, поставленный стоймя и завешенный муслином, ее кровать сколочена на месте из досок. И это – для молодой особы, выросшей в английском сельском доме (сейчас он принадлежит Рёскину[144]!), чей отец знаменитый художник, а мачеха недавно опубликовала книгу “Современная девушка”!

Ничего подобного ей еще не видывали в Айдахо. До ее приезда у меня, признаться, мелькала мысль, что она и кто‑нибудь из помощников Оливера, возможно, Уайли, могут найти ситуацию романтической, но Нелли не сказать что блещет красотой, слишком много зубов и слишком мало подбородка, и, боюсь, ее дарования, сколь бы ни были они чудесны, чисто сестринские…

Продолжу позднее. Мы, как ты можешь представить, по горло заняты обустройством в нашем примитивном лагере.

Твоя неизменно,

Сю