Угольная крошка

В глубине штрека номер двенадцать в свете налобных фонарей можно было различить целую делегацию мужчин в темных пыльных комбинезонах с белыми и желтыми касками на головах. Сегодняшняя смена к работе еще не приступала. Старший смены сокрушенно смотрел на датчик содержания метана. Стрелка отклонилась далеко за красную линию. Люди вокруг стояли с белыми, как у призраков, лицами. Все потому, что пространство штрека было укрыто толстым слоем известковой пыли. Самое ужасное, что может случиться в шахте, – это взрыв в забое. Но в десять, нет, в сто раз хуже – взрыв угольной пыли. Известь же не дает угольной пыли, которая в шахте, разумеется, повсюду, загореться при взрыве метана.

Мужчины обсуждали сложившуюся ситуацию, и во рту у них пересохло от постного вкуса извести. Они крутили проблему и так, и этак, но всякий раз упирались в одно и то же: в забое был избыток метана, и он потихоньку расходился по всей шахте. Метан просачивался из пустот, лежавших за угольным пластом. С этим никто не спорил. Но что со всем этим было делать?

– Если и в самом деле имеется доселе неизвестная часть старой шахты, протянувшаяся так далеко в глубь горы, то лучше всего было бы пробить туда ход и запустить вентиляцию всех забоев. Для этого нужно попасть в надземную часть старой шахты, доставить туда вентиляторы, протянуть кабель и создать циркуляцию воздуха с тем, чтобы весь газ выветрился, – так считал один из приглашенных экспертов.

Но горный мастер был с ним не согласен:

– В наземную часть старой шахты уже много лет никто не заходил. Подняться туда сложно, практически невозможно. По моему мнению, нам следует просто закрыть весь штрек, а то и пласт целиком. Затем нужно будет установить несколько вентиляторов с вытяжкой на поверхность. И внимательно следить за ситуацией. Если проявим терпение, концентрация метана со временем опустится до нормальной отметки. И тогда мы сможем возобновить добычу.

– Ну а что будем делать, пока концентрация не уменьшится? – тихим голосом поинтересовался директор. – Где будем вести добычу? Мы можем немного уменьшить производительность, но не сильно. Нам как минимум надо снабжать углем городскую ТЭЦ. Иначе Седьмая шахта перестанет оправдывать свое существование.

– Нда… – горный мастер приподнял каску и почесал затылок. – Этот вопрос мы еще не обсуждали. Но я так думаю, нам придется переместиться в другую часть шахты, подальше отсюда.

Лицо директора было мрачнее тучи, когда он со свитой вышел из надземной части и они принялись рассаживаться по машинам. Двенадцатый штрек пока что оставили закрытым. Добыча угля не могла возобновиться, прежде чем уровень метана не опустится до допустимых значений. Возможно, им придется оставить весь пласт целиком. Только Рыжий Роберт полностью осознавал все экономические последствия такого расклада и то, насколько серьезно это могло повлиять на будущее шахты.

Около трех Стейнар оделся и сунул ноги в толстых вязаных носках в огромные сапожищи. Натянул меховую шапку и обмотал шею шарфом. Если кто-то остановит его и спросит, а как же его болезнь, он сможет закашляться не хуже туберкулезника. Народ же должен понимать, что ему надо где-то поесть. Он припарковался у отеля «Полар» и зашагал по направлению к площади и кафе «Горняк».

Желание помахать Элле возникло спонтанно. Он увидел ее в окне садика, такую грустную и одинокую. Стоял и смотрел на ее маленькую фигурку. Только бы дождаться денег, обещанных Кристианом, и он возьмет ее и уедет на юг. На пару недель, минимум. И еще он завяжет с выпивкой. Замечтавшись, он почувствовал себя немного лучше. И тут со стыдом ощутил, как из глаз покатились слезы. Они тут же замерзли и обожгли щеки. Может, он и вправду заболел? Элла посмотрела на него широко раскрытыми глазами и внезапно куда-то пропала.

Она все неправильно поняла. Он не планировал ее забирать. Он уже развернулся было, чтобы уйти, и даже прошел несколько шагов до парковки у почтового офиса, как она догнала его. В расстегнутом комбинезоне и шапочке набекрень, с кое-как намотанным на шею шарфом и варежками в руках.

– Папа, па-а-аапа! Подожди меня!

Она остановилась рядом с ним, запыхавшаяся, с пылающими щеками.

– Элла, девочка моя. Тебе надо одеться как следует. На улице холодно. Ты можешь простудиться. Как тебе удалось самой выйти из садика? Что, никто за тобой не смотрел? Разве дверь не заперта?

– Заперта, но я вышла через заднюю. И перелезла через забор. Там уже было протоптано, так что ничего сложного. А потом я побежала изо всех сил. Очень быстро. – Она с гордостью посмотрела на отца. – Можно мне с тобой? А ты куда идешь? В магазин? Давай купим шоколадку?