Уик-энд Остермана

— Я читал об этом вашем шоу в прошлое воскресенье, — сказал Кардоун, опускаясь на диван рядом с Тримейном. — У Ральфа Эштока много влиятельных друзей в разных ведомствах.

— Чепуха!

— Совсем нет. — Джо Кардоун потер подбородок. — Я встречался с этим парнем. Мстительный тип.

— Но он же не сумасшедший, — покачал головой Остерман. — Нет, это вряд ли возможно.

— Почему это не может быть простым ограблением? — Таннер закурил сигарету и повернулся к друзьям, пытаясь сохранять спокойствие.

— Потому что, черт возьми, так никто никогда не грабит! — воскликнул Кардоун.

— Да? — Тримейн взглянул на Кардоуна, сидевшего рядом с ним на диване. — А ты что, эксперт по ограблениям?

— Не больше чем вы, господин адвокат, — сухо ответил Джо.

* * *

Элис чувствовала, что уик-энд начался как-то неестественно. Возможно, это впечатление складывалось оттого, что голоса звучали громче и смех повторялся чаще, чем это бывало раньше во время их встреч.

Обычно, когда приезжали Остерманы, вечер начинался спокойной и неторопливой беседой о семейных проблемах и новостях. Берни и Лейле всегда удавалось разбудить в них самое доброе, заставить их по-настоящему поговорить друг с другом. Ее муж называл это «синдромом Остермана».

Сегодня же никто не отваживался заговорить о чем-нибудь серьезном. Ни слова о личном — за исключением, конечно, ужасного происшествия в среду.

С другой стороны, Элис отдавала себе отчет в том, что более всего ее тревожило состояние мужа. Относительно других она могла ошибаться, но Джон вел себя очень странно. Она никогда еще не видела его таким раздраженным.

Женщины вернулись в гостиную, и Элис одна убирала остатки еды со стола в холодильник. Нет, она больше не станет слушать этих глупых разговоров Бетти и Джинни. Да, она может позволить себе держать прислугу, точно так же, как они. Но она никогда не потерпит второй хозяйки на собственной кухне.

Еще в доме отца Элис на это насмотрелась. Отец называл прислугу «апостолами». «Апостолы», которые убирали, мели и чистили. Мать звала их просто «прислугой», но это ничего не меняло, фактически хозяйством заправляли посторонние люди.

Элис тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Может быть, она просто выпила лишнего? Она открыла кран и умылась холодной водой. В дверях кухни показался Джо Кардоун.

— Хозяин сказал мне, что если я хочу выпить, то могу налить себе сам на кухне.

— Конечно, Джо. Заходи. Ты видишь здесь что-нибудь стоящее?

— Разумеется. Превосходный джин, чудесный тоник... Эй, что случилось? Ты плакала?

— Нет, что ты... Я просто сполоснула лицо.

— У тебя щеки все мокрые...

Джо поставил бутылку с джином на стол и приблизился к ней.

— Скажи откровенно, у вас неприятности? Ну ладно, об этом странном ограблении в среду Джонни мне рассказал, но... Но если есть еще какие-нибудь проблемы, не надо от меня скрывать, о'кей? То есть я хочу сказать, что если он вздумал играть с огнем...

— С огнем?

— Ну, залез в долги, набрал кредитов и... У меня есть клиенты в «Стандарт мьючиал» и даже кое-какой капитал. Я знаю эту компанию... Вы с Джонни живете на широкую ногу, а ведь по нынешним временам шестьдесят тысяч долларов за вычетом налогов — не такие уж большие деньги.

У Элис Таннер перехватило дыхание.

— По-моему, с деньгами у Джона все в порядке.

— Это все очень относительно. Мне кажется, Джон слишком увяз в своих делах. Сейчас он, конечно, ни за что не решится оставить свое маленькое королевство, чтобы поискать что-нибудь более стоящее. Это его дело. Его и твое. Но я хочу, чтобы ты передала ему... Я его друг. Добрый друг. И я чист. Понимаешь, чист. Если ему что-то нужно, то пусть он позвонит мне. Ты скажи ему, хорошо?

— Джо, я очень тронута. Нет, в самом деле... Но думаю, что в этом нет необходимости.

— Но ты передашь ему?

— Скажи ему сам. У нас с Джоном молчаливое соглашение — мы договорились не затрагивать больше вопросов о его заработке, потому что, честно говоря, я с тобой согласна...

— Тогда у вас будут проблемы.

— По-моему, ты преувеличиваешь...

— Надеюсь, что ты окажешься права. И все же передай ему... — Элис не успела ничего сказать, как он уже вышел из кухни.

Она наморщила лоб. Джо пытался что-то втолковать ей, но она не поняла что.

* * *

— Никто не давал тебе и всей вашей репортерской братии права считать себя непогрешимыми. Я устал от этого! Я сталкиваюсь с этим каждый день! — воскликнул стоявший у камина Тримейн, не скрывая раздражения.

— Никто и не утверждает, что мы безгрешны, — возразил ему Таннер. — Но в то же время никто не может запретить нам добывать объективную информацию.

— Но если эта информация способна нанести ущерб тон или другой стороне, вы не имеете права предавать ее гласности! Если это неопровержимые факты, то они должны прозвучать в суде. Вы должны ждать, пока свое слово скажет закон.

— Это невозможно, ты сам прекрасно понимаешь.

Тримейн помолчал, потом горько улыбнулся.

— Да, понимаю. Если быть реалистом, компромисс здесь действительно невозможен.

— А ты уверен, что хочешь найти компромисс? — спросил Таннер.

— Конечно, — очень серьезно сказал Тримейн.