Уик-энд Остермана

— Зачем? Ты в любом случае имеешь преимущество. Если ты выиграл — прекрасно. Проиграл — ты можешь заявить, что на суд оказывали давление средства массовой информации, и обжалуешь приговор.

— Выиграть дело в апелляционном суде очень сложно, — заметил Бернард Остерман. Он сидел на полу, прислонившись спиной к дивану. — Это знаю даже я. Такие случаи просто сенсация, ибо они очень редки.

— И потом, апелляция стоит денег, — пожав плечами, добавил Тримейн, — которые чаще всего тратятся впустую. Особенно когда апеллируют корпорации.

— Тогда попридержите прессу, если дело уж слишком горячее. Это нетрудно. — Джо допил свой джин и посмотрел Таннеру прямо в лицо.

— Нет, трудно, — подала голос сидевшая в кресле напротив дивана Лейла. — Для этого прежде нужно занять твердую позицию. И что значит «попридержите»? Кто возьмет на себя ответственность? Именно это и имел в виду Дик. Невозможно что-то предпринимать, предварительно не определившись, на чьей ты стороне.

— Я рискую навлечь на себя гнев мужа, — смеясь, сказала Джинни, — и все же считаю, что информированная общественность — это не менее важно, чем независимый суд. Возможно, что эти два момента взаимосвязаны. Я на твоей стороне, Джон.

— Это опять же все очень субъективно, — перебил ее муж. — Кто может определить, чтоесть объективная информация, а что -субъективная интерпретация фактов?

— Но правда-то все-таки одна, — неожиданно заметила Бетти. Она не сводила глаз с мужа — тот слишком много пил.

— Чья правда? Какая правда?.. Давай представим себе гипотетическую ситуацию, в которой действуют Джон и я. Скажем, я шесть месяцев работаю над созданием корпорации. Как Устный юрист, я взялся помочь людям, в правоту и благие намерения которых искренне верю: слияние нескольких компаний поможет сохранить тысячи рабочих мест, фирмы, стоявшие на грани банкротства, обретут новую жизнь. Но вот появляются несколько человек, которых это объединение не устраивает — заметьте, из-за их же собственной неразворотливости, — и они начинают вставлять мне палки в колеса. Представим, что они явятся к Джону и станут кричать: «Несправедливость! Обман!» При этом они и в самом деле кажутся — обратите внимание, только кажутся! — обманутыми жертвами. Джону их жалко, и он уделяет этому делу одну минуту — всего одну минуту — эфирного времени. И тут же все мои усилия рассыпаются прахом. И не нужно убеждать меня, что суды не подвержены влиянию средств массовой информации. Одной минуты достаточно, чтобы превратить в ничто полгода кропотливой работы.

— И ты думаешь, что я пошел бы на это? Что кто-нибудь из нас пустил бы в эфир подобную информацию?

— Тебе нужен материал для передач. Тебе всегда нужен материал, и наступает такой момент, когда ты перестанешь что-либо понимать! — повысил голос Тримейн.

Вирджиния поднялась на ноги.

— Наш Джон никогда такого не допустит, дорогой... Я выпила бы еще чашечку кофе.

— Сейчас принесу. — Элис встала с дивана. Она внимательно наблюдала за Тримейном, пораженная его неожиданной горячностью.

— Не беспокойся, я сама, — сказала Джинни, направляясь к двери.

— А я бы выпил чего-нибудь покрепче. — Кардоун поднял пустой стакан, ожидая, что кто-нибудь возьмет его.

— Конечно, Джо. — Таннер принял из его рук стакан. — Джин с тоником?

— Да, кажется, это я пил.

— И выпил слишком много, — добавила его жена. Войдя в кухню, Таннер сразу направился к столу, на котором стояла бутылка с джином. У плиты хлопотала Джинни.

— Я включила «Чемекс», потому что горелка погасла.

— Спасибо.

— Я тоже вечно мучаюсь с этими горелками и не могу приготовить из-за них кофе.

Таннер добавил в стакан тоник и, поняв, что следует отреагировать на замечание Джинни, сказал:

— Я советовал Элис купить электрокофейник, но она против.

— Джон!..

— Да?

— Сегодня чудесная ночь. Почему бы нам всем не искупаться?

— Прекрасная мысль. Сейчас я прочищу фильтр. Только вот отнесу Джо его стакан.

Таннер вернулся в гостиную как раз в тот момент, когда зазвучали первые звуки «Танжерина». Эли поставила пластинку «Популярные песни прошлых лет».

Со всех сторон послышались оживленные реплики и довольный смех.

— Держи, Джо. Может быть, еще кому-нибудь принести?

Все дружно отказались.

Бетти поднялась со своего места и теперь стояла напротив Дика Тримейна у камина. Таннеру показалось, что они о чем-то спорили, но, как только он вошел, сразу смолкли. Элис и Берни рассматривали обложку игравшей пластинки, Лейла Остерман сидела рядом с Кардоуном, встревоженно наблюдая за тем, как он быстро опустошает свой стакан.

— Мы с Джинни собираемся почистить бассейн, а потом все вместе пойдем купаться, о'кей? Если у кого-то нет купального костюма, можно взять в гараже.

Дик посмотрел на Таннера.

«Почему он так странно смотрит на меня?» — подумал Джон.

— Ты не слишком хвастайся перед Джинни всеми этими штучками: тут подогрев, там подсветка, а здесь черт знает что. Я ей твердо сказал: «Никаких бассейнов».

— Почему? — спросил Кардоун.

— Слишком много детворы вокруг.

— Можно поставить изгородь, — пожав плечами, небрежно заметил Джо.