Уильям Шекспир — грани гения драматургии

 Во втором четверостишии поэт развивает свои чувства, выраженные в первом четверостишии, сравнивая нынешнее молчание с межличностными отношениями, когда они было новыми. Бард с необычайным мастерством использовал сезонные образы, чтобы создать атмосферу поэтической лирики, которую он продолжил использовать в строке 3, где читатель встречает намёк на миф о Филомеле, который подразумевает поэтический образ соловья, в которого она была превращена Зевсом. В «Метаморфозах» Овидия миф упоминает о Филомеле и Терее, царем Фракии, который её похитил. А Филомела была сестрой его жены Прокны. Терей после похищения насилует Филомелу и отрезает ей язык, чтобы заставить замолчать. Однако, среди последователей данной версии существовал спор о том, — активно ли, Шекспир использовал аллюзию на Филомелу?

 Стивен Бут (Stephen Booth) утверждал, что «...нет активной ссылки на Филомелу». Что означало, что Стивен Бут чувствовал, что Шекспир не призывал Филомелу по какой-либо причине, кроме, как в качестве поэтического имени соловья. Однако, в трогательной риторике Кристина Лакки (Christina Luckyj) присутствует подтверждение, что Шекспир рассматривал молчание молодого человека, адресата сонета, как прегрешение примерно того же масштаба, что и изнасилование Филомелы мужем её сестры Тереем. Что, вполне обосновывает его версию о причине молчания и недомолвок барда, в качестве ответной реакции. А поскольку, адресат сонета предал их многолетнюю дружбу, переметнувшись на сторону поэта соперника, поэтому он не желает быть чересчур назойливым и предпочитает промолчать.

Например, в строке 8, «его» — это слово, которое можно увидеть в оригинальном Quarto 1609 года. Кэтрин Данкан-Джонс (Katherine Duncan-Jones) отредактировала это недоразумении, чтобы позднее стать «ее», поэтому многие ученые считали, что местоимение «его», могло быть неправильным прочтением рукописи исходника оригинала, которое первоначально читалось, как «her» «её». Эти изменения часто вносились многими редакторами текста оригинала, так как Филомела упоминалась, как женщина на протяжении всей остальной части сонета 102. Но, нашлись такие учёные, которые продолжали защищать использование слова «his» «его» в тексте сонета. К примеру, Стивен Бут (Stephen Booth) предложил версию о том, что это делалось только для того, чтобы отойти от мифологической аллюзии и сосредоточиться на соловье, так как на самом деле, поёт он. Согласно данной аргументации и здравому смыслу по весне распевает соловей самец, а не самка соловья, которую он привлекает своём пением для спаривания. В противовес предыдущей версии Дэвид Уэст (David West) предложил свою версию, основанную на предположении, что замена местоимения обусловлена применением бардом, как некая психологическая защита. О которой, также упомянул Мартин Сеймур-Смит (Martin Seymour-Smith) в своём примечании к изданию сонета 88, а именно защиты «…своего Я, путём низведения его на нет», в текстах сонетов.

Несмотря на это, утверждение Дэвида Уэста базировалось на том, что Шекспир использовал эту сравнительную метафору по целому ряду причин, в том числе для того, чтобы избежать «...замешательства и своего смущения, по поводу сравнения (при метафорическом сопоставлении с соловьём, то есть сравнении себя с Филомелой), а именно — женщиной». Но, смею возразить так как, в строках 6-7 бард в ходе поэтического повествования отожествляет себя с соловьём, а если быть точнее с Филомелой, позднее превращенной в соловья:

«Когда имел Я обыкновение, её воспевать песнями своими

Как Филомела, песнь, распевающая в начале лета средь жнивьев»

«When I was wont to greet it with my lays;

As Philomel in summer's front doth sing».

 Есть ещё одна версия, по причине которой автор сонета в тексте использовал «как она» «like her», в порыве проявления психологической реакции, которая была выдвинута Западом, — всего лишь, в языковом различии. В Елизаветинские времена местоимение «her», «её» использовалось, как нейтральное местоимение, часто применяемое там, где современный писатель использовал бы, — «его». По моему мнению, в сравнительна метафора была применена бардом не случайно, в аллюзии при сравнении себя с Филомелой, позднее превращенной в соловья Зевсом. Этот приём был обусловлен чисто индивидуальным нюансом межличностных отношений барда с адресатом сонета. И поэтому, стилистическое применение «как она» «like her», вполне обосновано и применено верно. В конце концов, версии критиков исходили от их нынешнего понимания елизаветинской эпохи, но по истечению нескольких столетий со времени написания сонетов многое изменилось. Именно, в елизаветинскую эпоху начался процесс формирования и трансформации английского языка. И об этом не стоит забывать!