Читаем Уильям Шекспир сонеты 98, 95, 49. William Shakespeare Sonnets 98, 95, 49 полностью

В строках 1-4, повествующий применил метафорическую аллегорию, где по касательной упомянул юношу, назвав его «Апрелем», то есть «Солнечным»: «От вас расположившийся далече, отсутствовал Я по весне, покуда кичливо одетый во всё своё убранство пёстрый Апрель накладывал дух молодости на каждую вещь (извне), чтобы тяжёлый Сатурн смеялся и прыгал с ним (досель)». Чтобы окончательно разобраться с происхождением таких «шекспировских» слов-символов, как «Апрель» и «Солнечный» придётся окунуться в исторический ракурс. При внимательном рассмотрении оказалось, что эти слова-символы, являются литературным приёмом «аллюзия» с ссылкой на древнеримский календарь.


Краткая справка.


Древнейший римский календарь содержал десять месяцев, причём первым месяцем считался март. Этот календарь был заимствован у греков; согласно традиционному мнению, его ввёл основатель и первый царь Рима Ромул в 738 году до н. э. Календарь содержал 304 дня. Первоначально месяцы обозначались лишь порядковыми номерами: первый, второй, третий и так далее.

Примерно к концу VIII века до н. э. некоторые месяцы получили свои названия: первый месяц был назван «Martius», в честь Марса — бога войны. Второй назван «Aprilius», что означает «раскрывать», так как в этом месяце раскрываются почки на деревьях и открываются бутоны первоцвета, ранних весенних цветов; или от латинского слова «Apricus» — «Солнечный», месяц Апрель находился под покровительством Венеры.

Третий месяц — «Maius», в честь Майи — италийской богини, покровительницы плодоносной земли. Четвёртый «Iunius» — в честь богини Юноны, супруги Юпитера.


Есть резон отметить, что литературный образ «Апреля» сонета 98 нашёл отражение в образе «well-apparell'd April», «хорошо разодетого Апреля» пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта» акт 1, сцена 2. По всей вероятности, схожесть образов предоставляет очевидный намёк на приблизительное время написания сонета 98.

Поэтому, для ознакомления и сравнения со схожим образом «Апреля» в строке 2 сонета 98, любезно прилагаю фрагмент перевода пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта»:


— Confer!

________________

________________


Original text by William Shakespeare «Romeo and Juliet» Act I, Scene II, line 271—310


This text is distributed for nonprofit and educational use only.



ACT I. SCENE II. A street.

Enter CAPULET, PARIS, and Servant


CAPULET


But Montague is bound as well as I,

In penalty alike; and 'tis not hard, I think,

For men so old as we to keep the peace.


PARIS


Of honourable reckoning are you both;

And pity 'tis you lived at odds so long.

But now, my lord, what say you to my suit?


CAPULET


But saying o'er what I have said before:

My child is yet a stranger in the world;

She hath not seen the change of fourteen years,

Let two more summers wither in their pride,

Ere we may think her ripe to be a bride.


PARIS


Younger than she are happy mothers made.


CAPULET


And too soon marr'd are those so early made.

The earth hath swallow'd all my hopes but she,

She is the hopeful lady of my earth:

But woo her, gentle Paris, get her heart,

My will to her consent is but a part;

An she agree, within her scope of choice

Lies my consent and fair according voice.

This night I hold an old accustom'd feast,

Whereto I have invited many a guest,

Such as I love; and you, among the store,

One more, most welcome, makes my number more.

At my poor house look to behold this night

Earth-treading stars that make dark heaven light:

Such comfort as do lusty young men feel

When well-apparell'd April on the heel

Of limping winter treads, even such delight

Among fresh female buds shall you this night

Inherit at my house; hear all, all see,

And like her most whose merit most shall be:

Which on more view, of many mine being one

May stand in number, though in reckoning none,

Come, go with me.


To Servant, giving a paper


Go, sirrah, trudge about

Through fair Verona; find those persons out

Whose names are written there, and to them say,

My house and welcome on their pleasure stay.


Exeunt CAPULET and PARIS


William Shakespeare «Romeo and Juliet» Act I, Scene II, line 271—310.


АКТ I. СЦЕНА II. Улица.

Входят КАПУЛЕТТИ, ПАРИС и слуга


КАПУЛЕТТИ


Только Монтекки скован так же, как и Я,

Во взыскании похожем; и это нетрудно Я думаю,

Для людей столь закадычных, как мы, сохранить спокойствие.


ПАРИС


По расчёту благородства вы оба;

И при этом вы долго жили в противоречии.

Но сейчас, милорд, что скажете вы о моем удовлетворении?


КАПУЛЕТТИ


Зато скажу поверх того, что Я говорил прежде:

Моя дочь, пока ещё отстранённая в этом мире;

Она не заметила изменений в свои четырнадцать лет,

Пусть ещё два лета увянут в своей горделивости,

Прежде чем мы смогли обдумать её созревание, чтоб стать невестой.


ПАРИС


Моложе, чем она становятся счастливыми матерями.


КАПУЛЕТТИ


И слишком скоро выходят замуж те, какие столь рано ими стали.

Земля скорее проглотит все мои упования, только она,

Она наполнена надежд, леди моей тверди:

Но добивайтесь её, нежный Парис, завладейте её сердцем,

Моя воля к её согласию является только участием;

По любому, она даст согласие в рамках её выбора

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Петербурга в преданиях и легендах
История Петербурга в преданиях и легендах

Перед вами история Санкт-Петербурга в том виде, как её отразил городской фольклор. История в каком-то смысле «параллельная» официальной. Конечно же в ней по-другому расставлены акценты. Иногда на первый план выдвинуты события не столь уж важные для судьбы города, но ярко запечатлевшиеся в сознании и памяти его жителей…Изложенные в книге легенды, предания и исторические анекдоты – неотъемлемая часть истории города на Неве. Истории собраны не только действительные, но и вымышленные. Более того, иногда из-за прихотливости повествования трудно даже понять, где проходит граница между исторической реальностью, легендой и авторской версией событий.Количество легенд и преданий, сохранённых в памяти петербуржцев, уже сегодня поражает воображение. Кажется, нет такого факта в истории города, который не нашёл бы отражения в фольклоре. А если учесть, что плотность событий, приходящихся на каждую календарную дату, в Петербурге продолжает оставаться невероятно высокой, то можно с уверенностью сказать, что параллельная история, которую пишет петербургский городской фольклор, будет продолжаться столь долго, сколь долго стоять на земле граду Петрову. Нам остаётся только внимательно вслушиваться в его голос, пристально всматриваться в его тексты и сосредоточенно вчитываться в его оценки и комментарии.

Наум Александрович Синдаловский

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука