Уинстон Черчилль

Американцы согласились с идеей совместного предприятия, но через 6 месяцев Андерсон сообщил Черчиллю, что, по его сведениям, американские ученые получили приказ, запрещающий делиться информацией о создании нового оружия с кем бы то ни было. Складывалось впечатление, что на пути к невиданному военному могуществу английский партнер представляется американцам лишним. Англичане были нужны на начальной стадии, теперь они стали помехой, лишними свидетелями, лишними потенциальными обладателями сверхоружия. Теперь научный руководитель американского проекта Конант пишет административному руководителю проекта Бушу, что “не видит смысла в совместных усилиях, когда речь начинает заходить о развертывании производства”. Причины таковы: 1) проект переводится в сугубо военную сферу; 2) именно в США производится почти вся работы по испытанию и развертыванию нового оружия; 3) соображения сохранения секрета.

Главные американские совещательные органы - Группа выработки политики и Комитет по военной политике высказались достаточно ясно: даже рискуя (не зная степени прогресса немцев), нужно уходить от многостороннего сотрудничества (с Англией и Канадой) к односторонним усилиям. Специалисты полагали, что обрыв сотрудничества с союзниками замедлит “проект Манхеттен” на 6 месяцев. Но это считалось приемлемой платой за атомную монополию.

Главное же обстоятельство пока не обсуждается: Англия теряет силы, солнце Британской империи закатывается, нужно ли вооружать партера оружием, дающим такое могущество? 15 декабря 1942 года Рузвельт одобрил ограничение сотрудничества с англичанами в атомной сфере. Неприятная работа была поручена Конанту. 13 января 1943 года он уведомляет своих английских коллег, что правила двустороннего сотрудничества меняются. Англичане и канадцы будут в дальнейшем получать секретную информацию только в том случае, если “они смогут использовать ее в течение данной войны”. Отныне английские исследователи не будут получать от американцев новых сведений по следующим вопросам: электромагнетизм, производство тяжелой воды, производство уранового газа, реакция быстрых нейтронов и все сведения о расщепляющихся материалах. Черчилль буквально взорвался: новая американская политика (пишет он Рузвельту) ведет к краху англо-американского сотрудничества в области исследования атомной энергии. Черчилль напоминает Рузвельту об обещании, данном 11 октября 1941 года относительно “координированной или даже совместно проводимой работы двух стран… Решение производить работы раздельно бросает мрачную тень”.

* * *

Еще в феврале 1943 года Черчилль попросил у Рузвельта в возможности приезда в Вашингтон английского министра иностранных дел А.Идена. Президент не был против сближения с Британской империей и перенятия ряда ее функций в мире. Распространение американского влияния в разбросанных по всему свету британских доминионах виделось Рузвельту на данном этапе привлекательным. Он с охотой дал согласие на встречу с Иденом. Складывается впечатление, что Рузвельту было “удобнее” вести переговоры с Иденом - лицом не полномочным делать окончательные решения с английской стороны. Это позволяло больше маневрировать, далеко рассуждения вслух менее обязывающими. Беседы вели с американской стороны Рузвельт, Гопкинс и Хэлл, с английской - Иден и английский посол в США лорд Галифакс. По обоюдному согласию военные были исключены из конфиденциальных переговоров. Это отвечало общему подходу Рузвельта, склонного отделять рассмотрение политических проблем от военных.

Идена поразила решимость, с которой президент Рузвельт настаивал на предоставлении статуса державы первой величины Китаю. Министр телеграфировал Черчиллю: “Президент утверждает, что Китай является, по меньшей мере, потенциально мировой державой и анархия в Китае была бы чрезвычайно прискорбным оборотом событий, поэтому Чан Кайши должен получить полную поддержку”. Рузвельт уже тогда включал Китай в число комитета четырех держав, руководящих будущей мировой организацией, “который будет принимать все важнейшие решения и осуществлять мировые полицейские функции” в послевоенном мире. Он обсуждал возможность совместной опеки Китая, США и СССР над Кореей и Индокитаем.

Естественно, желания потесниться на Олимпе не существует. Тем более, когда речь шла о вчерашней полуколонии европейских стран, о державе, с которой Лондон воевал в прошлом веке. Иден с его внешностью безупречного джентльмена, на этот раз отбросил и мягкость и манеры. За его спиной стоял Черчилль. Англичане наотрез отказались считать Китай мировой державой. “Разумеется, - говорил Черчилль Идену, - Китай будет использоваться как верный голос на стороне Соединенных Штатов в любой попытке ликвидировать заморскую Британскую империю”. Иден держался с Рузвельтом соответственно.