Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Но и без подобных проявлений агрессии было бы натяжкой сказать, что выступления Черчилля, да и сама его личность пользовались в США большой популярностью. В какой-то степени сам Черчилль был введен в заблуждение американским истеблишментом: Хёрстом, Швабом, Барухом, людьми, которые составляли основной круг его общения в Новом Свете. По их словам, его имя многое значило для обычных американцев, однако на самом деле большинству граждан США он не был известен. На одном из приемов американский режиссер Фрэнк Капра (1897–1991) принял его за английского актера![437] В самом популярном американском сборнике цитат «Известные высказывания Барлетта»^{22} издания 1937 года нет ни одного изречения Черчилля. И это несмотря на то, что он упомянул сборник в своих мемуарах. Для сравнения, в указанном издании было представлено пятьдесят три афоризма Дизраэли и шесть — Муссолини.

Сегодня подобная непопулярность одного из ведущих британских политиков на территории США может показаться странной. Но на самом деле она была закономерной. Уже в начале XX века стало понятно, что из британского в США осталась только элита. А все остальное население было сплавом мультинационального котла: темнокожие, выходцы из Италии, Германии, Швеции, Ирландии и других стран. Постепенно эта масса начала продвигаться наверх, распространяя и популяризируя антибританские настроения. На 1920-1930-е годы пришелся пик англофобии в США. В недрах военных ведомств были разработаны планы на случай вооруженного конфликта с Великобританией, а Лига Наций воспринималась как исключительно пробританская организация.

Черчилль был увлекающимся человеком, но не слепцом. Ему был приятен елей, который источали окружавшие его финансисты, конгрессмены и издатели. Но он видел, что происходит, и пытался разобраться в истинном отношении американцев к бывшей метрополии. Со своими выводами он поделится в одной из статей, которая выйдет в 1938 году в News of the World. Черчилль признает, что Америка уже давно не британская. Да и те эпизоды, которым в английских учебниках отводится совсем немного места — Война за независимость или англо-американская война 1812–1815 годов, — для американцев являются системообразующими событиями, на которых формируется их мировоззрение как граждан суверенного государства. И то, что главным противником в их борьбе за независимость была Британия, нисколько не способствовало популярности англичан. Понимая, что пропасть недовольства и недоверия расширяется, Черчилль попытался перебросить через нее мост общего языка. Он напомнил читателям из Нового Света, что американские книги одинаково хорошо читаются как в США, так и в его родной стране. Две нации говорят на одном языке, что значительно облегчает их общение и культурный обмен[438]. Но будет ли этого достаточно? У самого Черчилля, похоже, были сомнения на этот счет. Поэтому одновременно с продвижением идеи общего языка он также начал искать возможности познакомить обычных американцев со своей точкой зрения на широкий круг интересующих его вопросов. Для этого он занялся поиском нового крупного издательства под очередной крупный проект.

В середине февраля 1932 года Черчилль связался с главным редактором журнала Collier’s Weekly Уильямом Ладлоу Ченери (1884–1974) и предложил ему встретиться. Во время беседы планировалось обсудить темы новых статей. Черчилль хотел согласовать концепцию общей серии, а также определить две-три публикации для начала работы. По мнению автора, темы могли касаться не только насущных политических вопросов, но и затронуть более широкий пласт проблем[439].

На момент обращения Ченери отсутствовал в Нью-Йорке, поэтому на запрос британца ответил управляющий редактор издания Чарльз Генри Колебо (1892–1944). Он обозначил несколько тем. Во-первых, американские методы борьбы с безработицей и социальной неустроенностью. Во-вторых, анализ американской политической системы и составление характеристик основных ее участников. «Наши политические лидеры очень часто представляют собой странную смесь шарлатана, старшего брата, паразита и немного государственного деятеля», — объяснил редактор. «Читателям, — сказал он, — было бы интересно знать, как политическая действительность США воспринимается заокеанским политиком и каких изменений следует ожидать в грядущем десятилетии?» В-третьих, редактор хотел, чтобы Черчилль написал статью, посвященную кулинарным пристрастиям американцев, что-то вроде: «Поедающая Америка»; описал бы, какие блюда ему понравились, какие нет, есть ли какой-то прогресс в кулинарном мастерстве у американцев, как отличаются вкусы в разных уголках страны, где потенциальному автору удалось побывать[440].