Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

В действительности американская еда вызвала у британца недовольство. Друзьям он жаловался, что во время турне по США практически невозможно было найти нормальные блюда. Везде подавали одну лишь курицу[445]. Также его поразило большое количество легкой пищи: фрукты, овощи, злаки. «Все это, конечно, полезно для здоровья, но я самый настоящий Бифитер», — комментировал Черчилль[446]. В конце концов он все-таки напишет статью о вкусовых пристрастиях американцев, которая выйдет в Collier’s в августе 1933 года под названием «Страна зерна и лобстеров». Помимо указанных предпочтений, британский политик подвергнет критике «почти всеобщую, но очень опасную» привычку американцев потреблять большое количество жидкости со льдом. Куда бы знаменитый англичанин ни приходил, какое бы блюдо ни заказывал, ему везде тут же приносили воду со льдом, что вначале вызывало у него удивление, а затем — раздражение. Аналогичную практику Черчилль стал наблюдать и у себя на родине. «Этому необходимо дать категоричный отпор», — заявил он[447]. Но англичане его не услышат, и вскоре не только отдельные привычки американцев, но и общий стиль их образа жизни завоюет Туманный Альбион, а с ним и другие европейские страны, все меньше оставляя места для самобытности.

Американская тема найдет продолжение в последующих сочинениях Черчилля. В конце апреля он напишет черновой набросок статьи, посвященной деду по материнской линии, американцу Леонарду Джерому[448]. Среди других статей, подготовленных в этот период, интерес представляют публикации на внешнеполитические и экономические темы. К первым относится очерк «Защита в Тихом океане», опубликованный в Collier’s в декабре 1932 года. В нем Черчилль изложил свой взгляд на американо-филиппинские отношения. Наряду с Кубой и Пуэрто-Рико, Филиппины попали в сферу интересов США в конце XIX века. До этого на протяжении трех столетий указанные страны были испанскими колониями. В 1898 году США поддержали их притязания на независимость, вступив в военный конфликт с Испанией и выиграв войну.

Несмотря на одержанную победу, Вашингтон не спешил исполнять свои обещания. Независимость Кубы была скорее формальной, а Пуэрто-Рико, Филиппины и небольшой остров Гуам стали владениями США. Выкупив Филиппины у Испании за двадцать миллионов долларов, Америка решила использовать приобретенные территории в качестве стратегически важного форпоста в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Негодование филиппинцев, которые вместо долгожданной свободы получили нового хозяина, на следующий год переросло в новую войну. Итог был очевиден, но для обуздания свободолюбивого нрава филиппинцев США пришлось потратить шестьсот миллионов долларов.

Обо всем этом, как и о создании на территории Филиппин военных баз, Черчилль в своей статье не говорит ни слова. Зато он рисует идиллическую картину улучшения уровня жизни филиппинцев, роста рождаемости, открытия множества школ и больниц, развития по всей стране ирригационной системы, снабжения населенных пунктов питьевой водой, строительства 6,5 тысячи километров дорог[449].

Наблюдая за тем, как Черчилль перечисляет положительные моменты, связанные с установлением контроля США над бывшим испанским сателлитом, невольно приходит на ум другая держава и другая колония. В своей восторженной статье автор выступил в роли защитника как колонизаторских устремлений в целом, так и — опосредованно — проводимой в Индии политики. Он открыто проводит аналогию между успехами американцев на Филиппинах за последние тридцать лет и теми многочисленными благами, что принесли на субконтинент британцы. Также он осуждает разрыв связей между США и Филиппинами, считая, что при таком сценарии филиппинцев ждут еще более тяжелые последствия, чем во время испанского владычества: города превратятся в «голодную пустыню», привнесенные США интеллект и благосостояние заменят «азиатская анархия и неуправляемость», простые жители падут жертвами болезней, «школы и больницы разрушатся», на территории воцарятся «хаос и долгая ночь»[450]. Неосознанно Черчилль оказался прав — не в кошмарных пророчествах, конечно, а в исторической аналогии. Когда в 1935 году будет принят Закон об управлении Индией, Филиппины получат статус автономии, а независимость эта страна обретет за год до Индии — в 1946-м.

Статья Черчилля обращает на себя внимание и явным разворотом в сторону англоязычных стран. По его словам, «приобретение и контроль над территориями со стороны англоязычных правительств никогда не означает оскорбления беззащитного населения; оно неизменно способствует защите населения от тирании, как внешней, так и внутренней»[451]. Другие правительства — не англоязычные — не рассматривались априори. Либо Черчилль не делился этой мыслью с общественностью.