Уиронда. Другая темнота (сборник)

– Ты у нас эксперт. Но… ты ведь видишь то же самое, что и я, да? Это невозможно… – Казалось, Пьетро сейчас вырвет. Он опустился на корточки, потом на траву. – Бог ты мой.

– Это, наверно, какое-то вымершее существо… – сказал Алессио, приседая рядом. Солнце закрыло облаком, и он вдруг почувствовал, как руки и ноги закололо ледяными иголками, во рту пересохло, а теплая волна ЛСД вызвала приступ паники. – Похоже… блин, это похоже на трилобита. Невероятно.

– Да, точно, трилобит, никак не мог вспомнить, – подтвердил, хлопая глазами, Пьетро. – Але, но если мы оба его видим, значит, это не из-за наркоты. Не…

– Ага, я знаю. Только такого быть не может, понимаешь? Они же вымерли миллионы лет назад!

– А вдруг не все?

Алессио будто не расслышал, что сказал друг. Ему очень хотелось протянуть руку, потрогать трилобита, перевернуть его, рассмотреть, убедиться, что это действительно он, а не наркотический бред. Существо била дрожь, оно извивалось, его содрогание наводило на мысль о полной чужеродности удивительного создания природы этому месту и этому времени.

Алессио коснулся хвоста трилобита, и под слизистой фиолетовой пеной кончики пальцев почувствовали твердую, хитиновую поверхность.

Он вдруг перенесся в детство.

Вот маленький Алессио на море, в Борджетто, со своими родителями, плещется у берега в волнах.

Вдруг ногу обжигает, так сильно, что вся радость от отдыха сразу улетучивается.

Он кричит.

Папа подхватывает его на руки и вытаскивает из воды.

– Медузы, медузы! – раздается женский голос.

Коснувшись трилобита, Алессио на долю секунды почувствовал почти такую же боль, как тогда, только в сто раз сильнее. Продлись она хоть немного дольше, даже на одно мгновение, он, наверное, сошел бы с ума и отдал бы все на свете, лишь бы это прекратилось.

– Что б тебя! – вскрикнул он, отмахиваясь и отпрыгивая от существа. Мандалы, которые украшали все вокруг, превратились в хищные свинцовые шестеренки. Трава рядом с существом желтела и вяла, хотя, возможно, это был обман зрения.

– Что случилось? – встревоженно спросил Пьетро, пытаясь подняться на ноги.

– Жжется!

– Жжется?

– Да… эта штука… меня обожгла, – ответил Алессио, видя, что на кончиках пальцев появились белесые пузыри.

– Не надо было ее трогать… Да, странное озеро, не зря старик предупреждал…

– А что именно он тебе сказал? – Алессио почувствовал панику, слыша, как дрогнул голос друга.

– Да он говорил на диалекте, я не все понял, но вроде о том, что здесь водятся ведьмы и колдуньи…

– Колдуньи… – повторил Алессио, вытирая руку старой банданой. – Здесь, в Пьемонте, им повсюду мерещатся колдуньи… Блин, рука-то болит, я прямо чувствую, как в ней кровь пульсирует…

Пьетро жестом попросил его замолчать и уставился куда-то за спину Алессио. Тот резко обернулся, а мозг закружился в черепушке, словно в танце.

На сером гравии тропинки виднелся маленький силуэт в темной одежде.

– Кто-то идет.

– Отлично, спросим, видит ли он тоже трилобита. Если нет – я купил лучшую кислоту со времен Вудстока, – пошутил Пьетро, пытаясь сбросить напряжение. Он подошел к твари и, стараясь не дотрагиваться, положил на нее сачок. – Але, а что, если это открытие века? Может, здесь, в озере, какие-нибудь подходящие условия, и эти доисторические трило-штуковины выжили и…

– Ты можешь помолчать хотя бы одну секунду? – задыхаясь, не сдержался Алессио. Он разглядывал свою руку, пытаясь понять, насколько опасен ожог, и чувствовал, что вот-вот провалится в бэдтрип. – Не надо было тебя слушать. Все из-за этой дряни, которую ты купил в интернете… И неизвестно еще, что будет дальше…

Пьетро замолчал. Тоже ошалевший от двойной дозы кислоты и удивительной находки, он догадывался, что чувствует друг. Опустился рядом и похлопал его по плечу, пытаясь успокоить.

Они сидели и, поглядывая на фигуру, поднимающуюся по тропинке, смотрели, как рушится и возрождается мир, поглощая все вокруг. Иногда переводили взгляд на облако в форме восьминогой борзой или на верхушки сосен в долине, сливающихся в единое ярко-зеленое море. Говорили о чем-то важном, из чего потом не вспомнят ни слова. А на какое-то время, когда опьянение повысило уровень серотонина до максимума, даже забыли о невероятном существе, бьющемся под сачком. Их мысли вихрями носились по замысловатым траекториям и открывали непостижимые истины, вдруг становившиеся простыми и понятными.

Шум тяжелых шагов позади вернул Алессио и Пьетро в реальность.

Вздрогнув, они резко обернулись и увидели старика, которого уже встречали в лесу. Он обошел их. И встал рядом с рыбиной. Одетый в тяжелое темное молескиновое пальто, старик опирался на изогнутую палку и мрачно смотрел на них; рот скрывали густые закрученные на кончиках усы.

– Здр-здравствуйте… – выдавил Алессио, чувствуя, как напрягся Пьетро, когда старик сделал по направлению к ним пару неуверенных шагов. Он двигался неуклюже и неестественно, словно в ногах было слишком много суставов. И не ответил на приветствие, а просто уставился на них своими серыми, древними склерами, подернутыми непроницаемой дымкой грусти.