Уитни Хьюстон. История великой певицы глазами ее близкой подруги

Нип говорила, что у Ди Ди масса талантов, и она легко могла бы сделать успешную карьеру, если бы не была такой сумасшедшей. Как-то раз Ниппи видела, как Ди Ди подпевает Дионн на сцене с откровенно скучающим видом – пыхтя, сопя и закатывая глаза. Несмотря ни на что, Уитни ее любила, всегда с нежностью о ней отзывалась и поддерживала тесные связи с семьей Уориков даже после того, как стала знаменитой. Я запомнила Ди Ди девушкой с крутым нравом, громким смехом и яркими белыми зубами. К тому же чертовски веселой.

В ее квартире в Верхнем Вест-Сайде был приглушенный свет. Ди Ди не выходила целую минуту, а когда вышла, то, несмотря на поздний час, я увидела на ней кремовую шелковую пижаму. Пока мы сидели и разговаривали, она попросила нас оказать ей услугу – перевезти ее Cadillac на другую сторону улицы. Вернувшись, мы сказали, что на ветровом стекле по меньшей мере дюжина штрафов.

Потом у Ди Ди появилась еще одна просьба. Ей пришла в голову блестящая идея: мы отвезем машину в Джерси и припаркуем ее у дома Нип. Для нас это было отличным развлечением, так что мы были рады ей помочь. Мы поехали в Ист-Орандж и вдруг услышали звук, похожий на звон колокольчиков. По-видимому, кто-то пытался открутить колесные диски, и теперь они болтались при каждом обороте с таким звуком, будто мы ехали на санях Санты.

Я до сих пор слышу голос миссис Хьюстон, когда мы вошли в дом: «Это еще что за тачка? Вы двое выглядите так, будто работали на херову банду!» Но нам было плевать. У нас появились колеса! Во всяком случае, у меня. Нип не сдала на права, и в последний раз, когда я разрешила ей сесть за руль, она врезалась в зад другой машины на мосту Джорджа Вашингтона.

Позже в тот день мы с Нип поехали в Вашингтон-Хайтс, чтобы выполнить нашу тайную миссию. Попасть внутрь было легко; проблема заключалась в том, чтобы выбраться с товаром и не нарваться на приключения. Мы явно не были похожи на гарлемских девчонок, поэтому приходилось вести себя осторожно и следить за тем, с кем мы разговариваем и как. Мы припарковали тачку, и симпатичный латиноамериканец примерно нашего возраста проводил нас в здание и вверх по трем лестничным пролетам.

Дом казался пустым, но кругом мелькали тени, а из-за углов коридоров выглядывали наблюдатели. Парень привел нас в квартиру, где за столом сидел человек с весами, лампой и большим количеством белого порошка. Двое других парней топтались поблизости. Я огляделась: комнату наполняла серая мутная пленка, как будто мы попали в мертвый пузырь безвременья и могли запросто остаться в нем навсегда. Помню, я подумала, что мы, должно быть, не в своем уме, раз решили сюда прийти. У мамы от этого зрелища точно случился бы сердечный приступ. Эти парни могли изнасиловать, или убить нас, или и то и другое, но все, о чем я могла думать, – это то, что я не смогу жить, если с Нип что-нибудь случится.

Размышляя о том, как выйти из этой ситуации, я мельком увидела Уитни, которая уже все сделала, сидя в кресле напротив дилера. Она выглядела такой юной и невинной, что я тут же вскочила и встала у нее за спиной. Она все взяла, и мы ушли.

Когда мы возвращались к машине, к Уитни подошли трое молодых людей:

– Эй, мамаша! Мамаша, я тебя знаю. Иди сюда!

К этому времени Уитни уже снималась в национальной рекламе товаров вроде жидкости для полоскания рта Scope. Ее имя и лицо были всеобщим достоянием, поэтому я тут же решила, что, если мы захотим еще, я вернусь сюда одна.

В следующий раз я велела Нип остаться в машине.

– Как только будем на месте, – сказала я, – я выйду, а ты немедленно садись за руль. Если я не вернусь через десять минут, уезжай, сверни направо, а потом еще раз направо. Следующим кварталом будет Бродвей. Там и встретимся.

Обычно весь процесс занимал от десяти до пятнадцати минут, и мне было легче от мысли, что, если возникнут какие-то проблемы, Уитни будет в безопасности, на людном и солнечном Бродвее. Мы договорились, что не хотим привлекать слишком много внимания друг к другу, и иногда репетировали, что будем делать, если кто-то попытается испортить нам жизнь. Мы планировали вести себя благоразумно, бежать при любом удобном случае и говорить обидчикам что-то вроде: «Тут за углом мой брат с другом». К счастью, до этого не дошло – вероятно, ангелы в тот год работали сверхурочно.

Дело было не только в наркотиках, но и в том, что нам просто хотелось наслаждаться жизнью. Иногда мы переусердствовали в этом.

– Вот блин, – сказала я после особенно долгой вечеринки, когда мы уже были в отеле. – Не нравится мне, что мы тратим на это столько времени. Жизнь проходит мимо.

– Да ничего такого в этой твоей жизни без нас не происходит, – сказала Уитни.