Уитни Хьюстон. История великой певицы глазами ее близкой подруги

Никто не сказал, когда мне пришлют контракт, но я продолжала ждать, наивно полагая, что если он придет до 16 июля – день, когда мне нужно было выходить на работу, – значит, все в порядке. Я никогда раньше не проходила собеседования и не знала, как это обычно происходит. Наступило 16 июля, а я все еще не получила вестей от лейбла, поэтому позвонила сама. Трубку взял мой знакомый и сказал:

– Робин, это ты? Разве L. A. тебе не звонил?

– Нет, – сказала я. – Мне вообще никто не звонил.

– Но он должен был… Давай, я ему позвоню, подожди немного.

– Именно этим я тут и занимаюсь.

Вскоре на другом конце провода появился L. A.

– Робин, мне очень жаль, но я не могу тебя взять, – сказал он.

После долгой паузы мне удалось подобрать правильные слова и спросить:

– Что случилось?

Он сказал, что пока не может вдаваться в подробности и ему очень жаль, что так получилось.

– Если тебе что-нибудь понадобится – звони. Я все сделаю.

У меня закружилась голова, и не успела я опомниться, как выпалила «спасибо».

Глава двадцать четвертая. Жизнь

После новостей от Arista я почувствовала, что потерялась. Мы с Биной все еще жили у Сьюзен, на верхнем этаже ее дома. Я до сих пор вижу, как лежу в постели, глядя на спящую рядом сестру, и гадаю, что же ей делать дальше, как нам из этого выбраться и почему я вообще здесь очутилась? Жалкое было зрелище.

Мама и Марти оставили нам страховку, а Джин Риггинс, бывшая руководительница звукозаписывающей компании и моя подруга, щедро одолжила мне 6000 долларов. Эти деньги помогли мне продержаться в Калифорнии, но теперь, на второй неделе пребывания у Сьюзен, у меня осталось меньше пяти тысяч.

Я позвонила своей кузине Долли, которая жила за пределами Атланты, и рассказала ей обо всем, что нам с Биной пришлось пережить. «Отправь ее ко мне! Я люблю Бину, – ответила она. – Мне тут как раз пригодится лишняя пара рук. Без работы она точно не останется!» Я рассказала Долли о биполярном расстройстве Бины и недавно диагностированном диабете 2-го типа. У Долли были хорошие связи, поэтому она пообещала отвести мою сестру к своему другу-доктору, который мог направить ее к эндокринологу, и сказала, что свяжется с отделом психического здоровья местной больницы, чтобы ее там наблюдали и предлагали варианты лечения.

Долли и ее муж Ларри любезно приняли Бину в свой дом, но не из уважения ко мне, а потому, что ее всегда с радостью принимали в любом месте. Теперь, когда у нас появился четкий план, мне стало немного легче. Бина поедет к Долли, а я смогу заняться собой.

После переезда я несколько раз разговаривала с Лизой, но мы не встречались. Она спрашивала, как у меня дела, а я отвечала, что все в порядке, стараясь убедить себя в том, что это правда. Я все еще была раздавлена. Сидела на втором этаже в доме Сьюзен, читала, писала, смотрела что-то по телику и подавляла желание плакать, когда раздавался звонок от Лизы. Я чувствовала себя слабой и жалкой и хотела, чтобы меня кто-нибудь обнял.

Иногда я проезжала мимо своего старого дома, чтобы посмотреть на деревья, которые когда-то сажала своими руками: белую сосну для мамы и голубую ель для Марти, здоровую и крепкую. Это вошло у меня в привычку, и, наконец, через несколько месяцев я почувствовала, что прихожу в себя. В следующий раз, когда Лиза пригласила меня на ужин, я согласилась. Мне нравилась ее стряпня, компания и разговоры. Я захватила бутылку вина, приехала к ней домой – и все закрутилось снова.

Лиза унаследовала страсть к исследованиям от своей матери, которая была туристическим агентом. Она любила отправляться в маленькие и большие путешествия. Поэтому, когда мы чувствовали, что хотим уехать из города – что бывало часто, – она находила нам романтичные номера в отдаленных гостиницах и отелях с завтраками в северной части штата Нью-Йорк. Так как в те годы ни у кого еще не было GPS, по пятницам мы с Лизой выезжали на Range Rover из города с огромным атласом на коленях. У нас было правило: если попадаем в пробку, то съезжаем с шоссе. Лиза находила альтернативные маршруты по проселочным дорогам, и там мы частенько натыкались на деревенские городки с милыми маленькими ресторанчиками. Когда мы приезжали на место, нас захлестывала волна предвкушения. Когда мы приезжали на место, нас захлестывала волна предвкушения. Эти экскурсии служили нам обеим долгожданным побегом от реальности, и наша дружба росла и крепла.

Кое-какие вещи я оставила у Сьюзен, но большую часть времени проводила у Лизы. Она приняла меня с одним условием: возможность серьезных отношений со мной она готова рассматривать только в том случае, если я соглашусь на психотерапию.