Уютная кондитерская в Париже

– Ну, это без проблем, – сказал он с неторопливой улыбкой, озарившей его лицо, на щеках у него появились ямочки, в уголках глаз – смешливые морщинки.

Когда он поцеловал ее, раздались громкие крики «ура» и стук в окна. Они сделали вид, что не замечают шума, и продолжали целоваться. Когда Нина и Себастьян наконец посмотрели в сторону бесноватой толпы, то увидели Билла, Мэдди, Питера, Джейн и Маргерит – они громко кричали, махали, зазывая их, а Марсель показывал в окно бутылку шампанского.

– Кажется, это нас зовут, – сказал Себастьян и, обняв ее, повел к дверям кондитерской.

– Тост, – сказал Марсель несколько минут спустя с редкой на его лице улыбкой. – За Нину и за кондитерскую «У Нины».

– За Нину и за кондитерскую «У Нины», – хором повторили остальные.

Эпилог

Веселые громкие крики усилились, когда Нина покрыла последнюю профитроль глазурью из темного шоколада и закрепила ее на вершине пирамиды. Крокембуш получился поразительный: наполненные кремом заварные булочки выписывали спирали, перемежались профитроли с наполнителями из клубничного и простого крема, с глазурью из темного и белого шоколада и украшенные половинками ягод клубники, похожими на сердечки.

Сегодня было последнее занятие, отложенное с прошлой недели. И какая же это была неделя!

Она отступила, почувствовала, как рука Себастьяна ложится ей на плечи, тянет ее к нему. Он мимолетно целует ее в шею, в то самое место, откуда, как он узнал, мурашки расходились по всему ее телу, заставляя Нину извиваться. За прошедшую неделю он многое узнал про нее, и о большей части нельзя говорить прилюдно.

– А ну, прекратите лизаться! – прокричала Мэдди, облизывая белый шоколад, после чего она бочком приблизилась к Нине. – У этого человека съехала крыша. Он хоть разик отходил от тебя за эту неделю?

– Если не считать поездки домой на ферму, то нет. – Нина не могла сдержаться – она вся светилась. – Не могу поверить, что он это сделал.

– И с твоим братцем все уладилось?

– Да, слава богу. К счастью, Ник уже начал приходить в себя. Я думаю, моя мама с ним поговорила. Но еще я думаю, Ник теперь искренне одобряет наши отношения. Немного ревнует, чтобы не сказать большего. – Нина запнулась. – Я бы сочувствовала Себастьяну, если бы… он потерял Ника.

– Но, – Мэдди толкнула ее локтем в бок, – он был готов к этому, а, по моим стандартам, это немало.

– Но я не была готова. – Она посмотрела на Себастьяна, который нежно поддразнивал Маргерит, а та с доброй материнской улыбкой на лице замахивалась на него кухонным полотенцем. – Себастьяну нужны люди, просто он не всегда это понимает.

* * *

– А теперь немного шампанского, – приказным тоном потребовала Маргерит у Марселя и принялась ставить на поднос застывшие в ожидании фужеры.

Марсель умело наполнял бокалы, а все ждали, стояли вокруг величественной кондитерской башни, которая стала результатом совместных усилий. Они обменивались идеями, и Нина предложила чередовать профитроли через одну по наполнителю, Мэдди настаивала, что наполнителем должен быть «волшебный» клубничный крем Нины, Билл хотел белый шоколад, а Маргерит темный, а Питер и Джейн голосовали солидарно за клубничные украшения.

Себастьян, стоя против нее, поднял свой фужер.

– Я хочу произнести маленький тост за всех вас. Не тайна, что у меня не было намерений сохранять кондитерскую, и я не знаю, кому из вас известно, что вообще-то я не хотел вести никаких занятий. – Мэдди разгневанно охнула, Маргерит проговорила «ай-ай». Он одарил Маргерит обаятельной улыбкой и подмигнул Мэдди. – Но познакомиться с вами, увидеть, какую роль стала эта кондитерская играть в вашей жизни, это, я вам скажу, большая честь. – Он криво улыбнулся. – Я не часто признаю, что бываю не прав, но… но я хочу всех вас поблагодарить за то, что показали мне волшебство этого места. И за всю работу, что вы проделали. А больше всего я хочу поблагодарить Нину, которая столько сил отдала этому делу. – Он улыбнулся ей, глядя на нее таким пронзительным взглядом, что у нее немного закружилась голова. – И еще я благодарен ей за то, что она вернула мне часть моего прежнего «я». – Он помолчал, проглотил комок в горле. Пауза еще немного продлилась и закончилась, когда он обрел способность говорить. – Одна мудрая женщина сказала мне, что найти свою половинку все равно что вставить последний фрагмент в пазл. – Он посмотрел в сторону Джейн. – И она была права.

Глаза Нины широко распахнулись, и она одними губами проговорила «когда», обращаясь к Джейн, которая посмотрела на нее с безмятежной улыбкой, взяла под руку Питера и притянула его к себе.

Себастьян подошел к Нине, остановился, голос его понизился, и Нина услышала в нем ту очаровательную дрожь, от которой по телу бегут мурашки. Замерев на короткое мгновение, он уставился на нее пронзительным взглядом.

– Нина, ты – фрагмент пазла, который делает меня полным.

Все вокруг замутилось в глазах Нины, кроме дорогого, знакомого лица Себастьяна, а вокруг них она слышала только громкий восторженный свист, крики «ура», звон бокалов. Он наклонился, прикоснулся губами к ее губам, прошептал: